Асия Эсалнек - Теория литературы

Воспроизведение такой сцены передает драматически напряженное состояние лирической героини, страдающей от непонимания и, очевидно, от разрыва с любимым человеком.

Пейзажная или бытовая лирика тоже очень часто ограничивается воспроизведением картин, без специальных комментариев лирического характера, так как подразумевается, что лирическое, т. е. эмоциональное начало заложено в самом изображаемом мире. Напомним стихотворение Есенина «Пахнет рыхлыми драчонами, // На пороге в дежке квас…».

Характеризуя композиционные особенности лирического текста, нельзя не заметить важную роль речевых факторов. Именно они нередко выполняют композиционно организующую, цементирующую функцию, которая в эпических произведениях возложена на сюжет. В данной функции могут выступать любые словесные средства, однако особое место здесь принадлежит ритмике и синтаксису.

Ритм каждой строки (в силлабике, тонике, силлаботонике и даже в дольнике), как правило, повторяется и создает единство всего текста, становясь одним из композиционных приемов. Ритм часто дополняется рифмой и соответствующей рифмовкой (смежной, перекрестной или опоясывающей), что подчеркивает принцип повторяемости, но не отрицает и не уничтожает своеобразия каждой строки.

Подобную функцию весьма активно выполняют синтаксические особенности разного рода, в первую очередь повторы:

« Гляжуна прошлое с тоской, // Гляжуна будущность с боязнью»;

« О чемты воешь, ветр ночной? // О чемтак сетуешь безумно?»;

« Не жальмне лет, растраченных напрасно, // Не жальдуши сиреневую цветь»;

« Мне нравится, что вы больны не мной, // Мне нравится, что я больна не вами»;

« Давайте восклицать, друг другом восхищаться – // Высокопарных слов не надо опасаться. // Давайте говоритьдруг другу комплименты – // ведь это всё любви счастливые моменты» //

В той же роли может выступать синтаксический параллелизм, т. е. частичное или полное повторение тех или иных синтаксических конструкций. Напомним один весьма показательный пример – фрагмент из стихотворения Пушкина:

В этих начальных строфах стихотворения есть два варианта синтаксического параллелизма. Один четко обозначается в первой строфе и проявляется в троекратном повторении конструкции: «Брожу ли», «Вхожу ль», «Сижу ль». Другой просматривается во все четырех строфах и обнаруживается в появлении конструкций: «Я предаюсь», «Я говорю», «Я мыслю», «Уже я думаю», которые расположены не так симметрично, как в первой строфе, подчеркивая неповторимость и своеобразие синтаксической организации каждой строки и в то же время тенденцию к единообразию, что способствует ощущению целостности лирического текста.

Подобную роль могут выполнять и другие синтаксические приемы: повторяющиеся инверсии, риторические восклицания, обращения, вопросы, например: «Буря мглою небо кроет, // Вихри снежные крутя; // То, как зверь она завоет, // То заплачет, как дитя // …Выпьем, добрая подружка // Бедной юности моей, // Выпьем с горя; где же кружка? // Сердцу будет веселей». Эти строчки, содержащие внутри себя два сравнения и два обращения, повторяются в первом, третьем и четвертом восьмистишии.

Не менее значима в композиционном отношении строфическая организация (если она имеет место), потому что общий рисунок строфы, повторяясь, тоже, усиливает ощущение единства и целостности. Особенно примечательны терцины, которые очень прочно связаны друг с другом благодаря установившейся рифмовке: абабвбвгв и т. д. В роли композиционных средств могут оказаться и звуковые явления: аллитерации, ассонансы и другие созвучия.

Завершая рассуждения о специфике лирического произведения, попробуем представить, как может выглядеть целостный анализ лирического текста на примере стихотворения Пастернака «Зимняя ночь».

В этом стихотворении лирический герой как бы воссоздает ситуацию: зима, февраль, свеча, задуваемая ветром, но освещающая жилище, где происходит встреча двух близких людей. В тексте преобладают предметные детали: хлопья снега на оконной раме, морозный рисунок на стекле («кружки и стрелы»), лежащее платье, скинутые туфли, объятья влюбленных («скрещенья рук, скрещенья ног»). Однако радость встречи сопровождается внешним холодом, который является и знаком зимы («мело весь месяц в феврале»), и отголоском метели, которая бушует вокруг («мело, мело по всей земле, во все пределы»), тем самым окрашивая в драматические тона все происходящее. Несмотря на внешнюю описательность, на присутствие немалого количества предметно-изобразительных деталей, здесь передается внутреннее состояние и настроение лирического героя, не выражающего прямо своих чувств. Настроение радостное и в то же время тревожное, рассчитанное на понимание тех, кто переживал душевные бури на фоне природных и социальных потрясений.

По характеру выразительных средств словесного плана стихотворение кажется весьма скупым. В нем почти нет эмоциональной лексики, за исключением указания на «два башмачка», правда, есть три олицетворения («метель лепила», «жар соблазна», «воск… слезами капал»), два сравнения («как… мошкара летит на пламя», «жар соблазна вздымал, как ангел, два крыла»). Основную тональность создают синтаксические приемы – инверсии и повторы: «слетались хлопья», «ложились тени», «в снежной мгле, седой и белой», «свеча горела на столе».