Валентина Маслова - Введение в когнитивную лингвистику

В русской языковой картине мира закреплено и представление о дураке, как о чём-то неизменяющемся, некоем эталоне предела интеллектуального и психического развития: Через дурака перерос, до умницы не дорос. Время перестаёт иметь отношение к тем, кто квалифицируется как дурак: Дураку, что ни время, то и пора; Дурак времени не знает; Дураком родился, дураком и помрёшь. Это обусловливает, в свою очередь, некое завидное положение дурака как существа, связанного с тайной жизни,дурак всегда – дитя малое, поэтому обидеть его – большой грех. Идентификация того, кто назван дураком, с ребёнком, остановившимся в развитии,на наш взгляд, определяет культурно-национальную интерпретацию этого образа. Такая интерпретация нашла закрепление и дальнейшее развитие в авторских текстах русской литературы. В произведениях русских писателей («Идиот» Ф. Достоевского, «Юшка» А. Платонова, «Дурочка» И. Бунина, «Чудик» В. Шукшина и др.) образ дурака символизирует потерянную человеческую суть – безграничное доверие к миру и другим людям, святую неспособность ко Злу. Представление и знание русских о нем покоится на мифологических пластах, в которых преодолевается стандартная ситуация.

ЮРОДИВЫЙ.В советской культуре XX века в один разряд с дураком попали юродивые. Но так было не всегда. В период расцвета христианства на Руси юродство было одним из внутренних аскетических подвигов. Это были подвижники во имя Господа, отказывающиеся от жизненных благ, добровольно принимающие вид безумных. Они шли путем отречения от всех прелестей мира, путем святой христианской жизни. Под личиной юродства человек часто совершал гражданские подвиги, обличая несправедливость, говоря правду в глаза сильным мира сего.

Хотя юродивые известны и в других странах, в России они занимали ранее исключительное положение, составляя специфический колорит русской православной жизни. Не случайно их на Руси называли еще блаженными; среди христианских святых блаженные занимают особое место. А.М. Панченко писал: «Юродивый – это посредник между народной культурой и культурой официальной. Он объединяет мир смеха и благочестивой серьезности… балансирует на рубеже комического и трагического. Юродивый – это гротескный персонаж» [Панченко: 1984, 85].

Есть и иные точки зрения. По мнению А. Терца, юродивые – это религиозные шуты и клоуны, вариация сказочного Ивана-дурака на христианской почве. Но в истинно народном сознании это люди, устами которых глаголет правда: «В городе Ивана чтили, как приучились на Руси столетиями чтить юродивых, те, устами которых глаголет правда и которые ради правды готовы идти умирать» [Сосинский: 2002, 154]. Народ считает юродивых истинно божьими людьми и находит в их бессознательных поступках глубокий смысл и даже предвидение.

Согласно словарю В.И. Даля, юродивый – «безумный, божевольный, дурачок, отроду сумасшедший» (т. IV, с. 669). Современные толковые словари также сохраняют это значение. Так, четырехтомный академический словарь трактует слово «юродивый» слекдующим образом (т. IV, с. 776):

– 1. Психически ненормальный: «Нельзя было назвать его совершенным идиотом или юродивым, но он был до того наивен, что иногда его действительно можно было счесть дурачком» (Ф. Достоевский). 2. Блаженный, аскет-безумец или принявший вид безумного, обладающий, по мнению религиозных людей, даром прорицания: «Он с пятнадцатого года стал известен как юродивый, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри, дарит образочки тем, кого полюбит, и говорит загадочные слова, которые некоторыми принимаются за предсказания» (Л. Толстой).

Первый русский юродивый – инок Киево-Печерского монастыря Исакий (ум. в 1090 г.). Юродивые действуют по совершенно особой «грамматике поведения». Известен, например, случай, происшедший с Печерским чудотворцем Григорием. Однажды воры забрались в его келью, когда он молился, и они решили дождаться, когда он уйдет к заутрене. Григорий стал молиться, чтобы они заснули. Воры проспали пять суток, пока он в присутствии всей братии не разбудил их. А так как они обессилели от голода, он накормил их и отпустил. Когда власти узнали об этом, они посадили воров в тюрьму, а Григорий продал свои книги, чтобы заплатить выкуп за них.

Это право на отклонения в поведении юродивые заслужили тем, что их антиповедение обличает неправду мира, но это не выглядит кощунственным, поскольку юродивые обладают своей собственной связью с Богом. Иоанн Блаженный, московский юродивый, обличая Бориса Годунова, говорил царю: «Умная голова, разбирай Божьи дела. Бог долго ждет, да больно бьет». Это «обнажающий себя и мир от всех церемониальных форм, показывающий свою наготу и наготу мира, – разоблачитель и разоблачающий одновременно» [Лихачев, 1984: 16]. Подлинное юродство – святой подвиг, в основе которого лежит глубокая религиозная идея: пренебрежение своим человеческим обликом и достоинством во славу Божию. Поэтому они носят рваную и грязную одежду, сквернословят, т. е. выглядят безобразными и безумными.

Например, московского юродивого Василия Блаженного почитали на Руси как человека Божия и обличителя неправды. Однажды люди увидели, как он бросал камни в дом, где шла молитва. На вопрос, зачем он это делает, юродивый отвечал: «Молитвы из дома выгнали всех бесов, они прилепились снаружи, и я их отгнал». В другой раз, проходя мимо дома, где пили вино, юродивый стал обнимать и целовать углы дома. На вопросы прохожих он пояснил: «Из этого дома пьянством и плясками изгнаны ангелы, сидят они снаружи, скорбные и унылые». Народ же удивлялся мудрым словам юродивого и благодарил Бога за чудесного советчика. В России был культ юродивых, которых церковь часто причисляла к лику святых.

Шуты, скоморохи, клоуны – это носители антихристианского начала, поэтому их, казалось бы, сходное поведение резко осуждается.

СВОБОДА.В связи с демократизацией современного общества и стремлением приобщиться к мировым ценностям большое место в русском языковом сознании приобретает концепт «свобода».

В мировой культуре свобода изображалась в виде женщины со скипетром в руках и в колпаке (ссылка на римский обычай дарить такие головные уборы рабам, которых отпускали на свободу). Свет также считается символом освобождения от тьмы, отсюда факел в руках у американской статуи Свободы. В России символом свободы считается колокол, божественный голос, проповедующий истину.

Западноевропейская философия ХХ века, и прежде всего философия экзистенциализма, абсолютизирует понятие свободы. Так, согласно Сартру, свобода – не свойство человека, а его субстанция, и человек не может отличаться от своей свободы.