Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

2. Действия, имеющие внешний импульс и являющиеся ответом на то или иное воздействие извне. В отличие от действий первого типа, представляющих собой прямые инициативные акции , действия второго типа, будучи вызванными, инициированными актами , могут быть квалифицированы как реакции . При этом в зависимости от того, минует ли внешний вызывающий, инициирующий импульс ментально-волюнтативную сферу субъекта действия или проходит через нее и опосредуется ею, перед нами либо реакции в собственном точном смысле этого слова, т. е. инициированные психофизиологические и физические действия, не подконтрольные сознанию (ср. при обозначающих их глаголах такие выполняющие объяснительную функцию адвербиальные определители, как невольно, бессознательно, неосознанно, безотчетно, автоматически, машинально), либо реакции, т. е. осознанные инициированные действия различных типов. Ср. разграничение понятий «каузации» и «автокаузации» в работе [Апресян 1970].

Понятно, что такое типологически важное значение, каким должно быть признано значение «инициированности», «вызванности, „внешней обусловленности“, „реактивности“ действия, может естественно входить в качестве компонента в семантическую структуру глагольного слова и служить основанием для формирования особой группы „глаголов инициированного действия“, специфику значения которых можно выразить перифразой известной русской поговорки – «откликнется, если аукнется». Действительно, не может быть отклика, если до этого не было «клика», невозможен отзыв, если не было предшествующего «зова», как невозможен ответ без того *вета (устного или письменного слова в прямой или технически-опосредованной форме, вопроса и вообще «вызывающего» действия), на который ответ отвечает – так или иначе, положительно или отрицательно (ср. такие специализированные виды усиленно отрицающих «ответов», как отнекиваться, открещиваться, отбояриваться и т. п.), вербальными и невербальными речевыми и неречевыми действиями и не-действиями (ср. отмолчаться, смолчать, промолчать). Это значит, что такие глаголы, как возражать, протестовать, отказываться, саботировать и т. п., и равным образом такие глаголы, как соглашаться, потворствовать, поддакивать и т. п., не только называют действие, но и характеризуют его типологически как действие, которое может находиться только в конце или в середине, но не в начале интенционально-реактивной (в сущности, реактивно-диалогической) цепи событий в человеческом мире (ср. «каузальную цепь событий» в терминологии А. Вежбицкой – [Wierzbicka 1980: 21]).

Большая часть русских глаголов принадлежит, однако, к другому – немаркированному – типу и, называя действие, не характеризует его по месту, занимаемому им в цепи событий. Такие действия, естественно, могут осуществляться в двух различных режимах – как прямые, инициативные, в одних случаях, и как инициированные, в других. Так, пойти в магазин, сделать уборку в квартире, написать письмо, купить цветы, сесть за рояль, подумать над решением задачи, как и осуществить бесчисленное множество других подобных (физических и – реже – ментальных) действий, можно или по собственной инициативе или под тем или иным воздействием извне. Разграничение двух этих акциональных «режимов» одного и того же действия, являющееся во многих случаях существенно или даже жизненно важным для понимания и объяснения мотивов поведения человека и в силу этого для формирования человеческих отношений, осуществляется в языке средствами более или менее широкого контекста либо при помощи специальных показателей адвербиального и именного типа. Ср. инициативное убрать свои вещи и инициированное убрать свои вещи без (всяких) возражений, без звука, безмолвно, беспрекословно (без прекословии), без противоречий, безропотно, без слова, без спора, готовно (с готовностью), кротко, мирно, молча, покладисто, покорно, послушно, сговорчиво, смиренно, уступчиво и др. под. Очевидно, что при всех частных различиях в значении этих наречных и именных определителей (а за этими различиями, как будет подробно показано ниже, стоят принципиально важные различия в частных, специализированных режимах – «модусах» характеризуемого ими действия), все они объединены функцией маркера « обратной связи » – все они характеризуют действие как действие «не прямое», «вызванное», обусловленное внешним воздействием или определенным образом связанное с таким воздействием, инициированное, т. е. как действие, занимающее в «реактивно-диалогической цепи событий» не первое, не начальное место и не открывающее такую цепь, а продолжающее ее. Именно в этот ряд наречий и наречных определителей – маркеров инициированного действия входит и наречие охотно.

Во многих случаях именно на охотно держится разграничение тех двух акциональных режимов, с которыми связано противопоставление инициативных и инициированных действий. Так, если газеты сообщают, что депутаты проголосовали за прекращение прений, то понятно, что это голосование определялось свободным волеизъявлением голосующих. Если же говорится, что «депутаты проголосовали охотно» (Советская культура, 9 дек. 1989), то должно быть ясно, что это произошло «с подачи председателя». Если в хроникальном отчете о концерте выдающегося пианиста говорится, что в завершение концерта он исполнил две мазурки Шопена, то это значит, что мазурки Шопена были с самого начала включены в его программу. Если же хроника сообщает, что в завершение концерта маэстро охотно исполнил две мазурки Шопена, то это нельзя понять иначе, как сообщение об исполнении «на бис», по просьбе слушателей.

Важность такого разграничения особенно ярко проявляется в контекстах, где «вызывающее», инициирующее действие не названо и где «вызванное», инициированное действие, не будь оно маркировано наречием охотно, могло бы ошибочно пониматься как инициативное, «прямое», обусловливая существенное изменение в описании и соответственно в восприятии ситуации в целом, в понимании и оценке и действия, и его субъекта. Ср.: «Явился он, по обыкновению, веселым, подал мне руку, охотно сел, выпил чашку-другую чаю…» (С. В. Максимов. Год на Севере); «– Господь гостя послал, и я очень рад. Заходите!.. Тот прошел в прихожую, потом в комнату… Держался просто. Охотно сел за стол… .» (Л. Бородин. Посещение). И с другой стороны: «Соломин… пожал руку и ему и ей – и сел по первому приглашению…» (И. С. Тургенев. Новь); «– Не угодно ли с нами откушать? – Мочалкин садится за стол и проворно набрасывает на колена салфетку…» (Н. Успенский. Из дневника неизвестного).