Владимир Аннушкин - Основы русской филологии. Курс лекций

Литература обнимает все словесные науки с их произведением и писателей с отличительными их достоинствами» [Кошанский: 307–308].

Итак, язык – первичный дар свыше, который должен развиться в литературу. С помощью языка создается первичный вид словесности – устная речь («изустное употребление дара слова»), а литература начинается там, где вступает в дело письменная речь – литеры, или письмена, но самое главное: литература имеет отношение к культуре, потому что она включает только те произведения письменной и более печатной речи, которые обладают «достоинствами». Обратим внимание на то, что литературой охватываются все словесные науки, а значит, в нее входят и догматика, и наука, и документальная проза, и ораторская проза, а не только художественная литература.

Отголоском такого понимания термина язык представляется его употребление и у другого учителя А. С. Пушкина – Александра Ивановича Галича, который писал об «ораторском языке». Глава так и названа: «Об ораторском языке или выражении» [Аннушкин 2002: 92]. Из нее следует, что и «общие свойства ораторского языка» возможны только вследствие того, что оратор пользуется «изустной речью», которая создается с помощью орудия устной речи – «языка».

Выражения «литературный язык» не существует в данный период истории русской филологии. Поэтому, когда тот же А. И. Галич писал о литературе, он употреблял только словосочетание «литературное произведение», либо же писал о слоге и стиле, поскольку письменное произведение создается с помощью «литер».

Закончим данный анализ рассуждением о термине речь, который приобрел в трудах К. П. Зеленецкого новый, необычный, смысл, и если бы эти новые значения утвердились, то, видимо, русская филология пошла бы по иному пути. В 1848 году К. П. Зеленецкий предлагал в «Общей риторике» построить новую науку о Слове, которая включала бы не только разбор построения речи на логосической основе при отказе от погрешностей критикуемой в его время риторики, но и новую систему наук как систему филологического знания.

Вот последовательность его рассуждений:

«Предмет риторики составляет вообще речь. Речь есть полное, устное или письменное, прозаическое или стихотворное, выражение наших мыслей» [Зеленецкий 1849: 1]. В составе каждой речи К. П. Зеленецкий находит три стороны:

«Первую, внутреннюю сторону речи составляют законы мышления, которые утверждают логическуюоснову каждой речи. Они будут изложены нами в первом отделении общей риторики, в учении о логических основаниях мышления. Здесь рассмотрим мы главнейшие законы, формы и действия мысли нашей и укажем на формы ее словесного выражения. Заметим, что полное учение о законах, формах и действиях мышления излагается в науке, называемой логикой». Как видим, связь мысли и ее словесного выражения как раз и составляет сущность Логоса, так что К. П. Зеленецкий творит вполне в соответствии с традицией. Характерно, что он исключает из риторики учение об изобретении мыслей как способах создания содержания речи. Однако им сохранен «логосический» принцип рождения речи-слова.

Вторую, «внешнюю сторону каждой речи» – ее «состав и построение», предполагалось изложить «в учении о реторическом образовании речи.Здесь покажем мы, во-первых, условия, по которым речь строится и которые прямо зависят от законов мышления, рассматриваемых в первой части, а во-вторых, различный состав речи» [Там же: 23]. Как видно из содержания учебника, здесь имеется в виду разносторонний анализ способов построения всех возможных видов и жанров словесности того времени.

Наконец, третья сторона речи обращает нас к термину язык: «В каждой речи находим мы условия языка,на котором она излагается. Условия эти могут быть названы лингвистическими и предполагают ближайшее ознакомление со словарем языка и духом его грамматики. Мы изложим их в приложении к языку русскому. Потому третье отделение нашей Общей Риторики составят лингвистические условия речи в приложении к языку русскому. Здесь сперва будем мы говорить об отношении языка русского к церковнославянскому, затем рассмотрим лексическую сторону языка нашего и его главнейшие особенности и, наконец, в главе о грамматической его чистоте покажем погрешности, которые от небрежности или незнания вкрадываются в него и вредят этой чистоте» (цит. по [Аннушкин 2002: 378–379]). Как видим, условия языка касаются прежде всего, употребляя современную терминологию, национально-стилистической или культурно-речевой стороны речи: ее чистоты, погрешностей и небрежностей. Не сталкиваемся ли мы здесь вновь с «прикладной», заниженной функцией или толкованием языка, который в отличие от «искусственной» речи и литературы (уж они-то имеют отношение и к искусству и к сохраняемой культуре!) еще не возвысился до того, чтобы иметь культурное значение?

Наиболее интересна система наук, которую выстроил К. П. Зеленецкий в соответствии со своей концепцией «новой» Науки о Слове. Она отличается от «словесных наук» переходным характером к новому языкознанию второй половины XIX в.

Риторика – часть общей науки о Слове. «Реторика всегда предметом своим имела расположение и выражение мыслей, именно с целию их письменного изложения. Следовательно, речь, как полное выражение мысли со всех ее сторон, составляла постоянный, исконный предмет нашей науки».

«Сколько же форм представляет нам собою слово человеческое?…Необходимые формы слова суть: речение, предложение, период и речь, сия последняя – в смысле полного, устного или письменного изложения. Само собою разумеется, что сии формы находятся в органической зависимости между собою и составляют одно здание науки о слове.Таким образом, из частей сей последней лексикология объемлет собою значение, образование и свойства речений; грамматика – значение, состав и изменения предложений; синтаксис – периоды, в их значении, составе, разделении и проч.; наконец, реторика имеет предметом своим речь в ее грамматическом построении предложений, в логическом расположении ее частей, словом в ее образовании и составе и, наконец, в ее особых чисто-реторических условиях и свойствах» [Там же: 375–376].

Для современного филологического сознания очевидна алогичность или «бессмысленность» приведенных определений: «речь», согласно К. П. Зеленецкому, является «формой слова» и такими же «формами» являются и период, и предложение, и «речение» как отдельное понятие.

Схематически данное построение записывается следующим образом:

Как видим, построения К. П. Зеленецкого сделаны вполне в русле логосической философии, которой придерживался всякий традиционно мысливший ученый того времени. К середине XIX столетия эти представления уже брались под сомнение не только новой либерально-демократической критикой, но и новым надвигавшимся учением о языке – языковедением, содержание которого обращалось к живым языкам, в сопоставлении с филологией, занимавшейся (это видно даже по цитированному определению В. И. Даля) языками мертвыми.