Владимир Аннушкин - Основы русской филологии. Курс лекций

Следующее деяние, которое приписывается духовным началам во всех цивилизациях, – сотворение человека и наделение его словом. Согласно акту божественного творения человек создается по образу и подобию Божию. Это значит, что Бог «передает человеку дар слова» и человек получает способность нарекать именами животных, приводимых к нему Богом. Человек является единственным творением Божиим, которое наделено словом. Как пишет об этом Ю. В. Рождественский, «божественное слово, сотворившее человека, становится достоянием человека: человек начинает сам создавать слова» [Рождественский 1990:7].

Сходную картину мы обнаруживаем в конфуцианской традиции Древнего Китая. В книге о сотворении мира «Цзян Цзи Вэнь» («Тысяча иероглифов») последовательно говорится о том, что вначале появились небо и земля, вода и суша, верх и низ, стороны света, деревья и растения, а затем появился человек, которому дается дар слова. При отсутствии монотеистического (т. е. божественного) начала в китайской традиции существует принципиально та же последовательность сотворения мира из небытия неким духовным началом, которое в европейской традиции названо Богом, а в китайской традиции объясняется как дао – правильный путь.

В китайской литературе функция Слова-Логоса будет дана в двух понятиях дао и вэнь: дао означает правильный путь, а вэнь – литература, или Слово, пронизывающее и проявленное во всех явлениях бытия. Сопоставляя европейское понятие литература и китайское понятие вэнь, выдающийся русский китаист В. М. Алексеев пишет о «книге-вэнь как выразительнице древней правды-Дао» и приводит отрывок из трактата Лю Се (V–VI вв.) «Вэнь синь дяо лун» из главы «Собственно о Дао»:

«"Велико обаяние и сила вэни! Она ведь родилась вместе с небом-землей! В самом деле, и солнце, и луна, и горы, и реки – все эти линии и формы природы суть (проявление) Великого Дао! Когда родились два начала, мужское и женское, небо и земля, то человек, благодаря свойствам своей духовной природы, стал с ними в троицу. Ведь его душа есть пресуществление души неба-земли! Родилась эта душа – и появилось слово. Появилось слово – и воссияла вэнь как проявление самобытно-произвольного Дао. Во всем, во всем есть вэнь! И в узоре туч, превосходящем всякое искусство, и в красе природы, не нуждающейся в художнике… Прислушайся к мелодии леса, звучащего как лютня, к ритму струящегося по камням ручья, который поет как нежная яшма или колокольчик, и увидишь ты, что каждая форма мира рождает себе особое выражение и, значит, каждый звук родит себе вэнь. Итак, раз бездушная природа сияет внешней красотой, неужели же ее одухотворенный сосуд (т. е. человек) останется без вэни? Нет, вэнь человека проявилась еще в тайниках его бытия. Фу Си (древнейший государь) дал ей первые черты, а Чжун-ни (Конфуций) окончательно окрылил ее формы. И тогда небо и земля нашли свое выражение в слове, которому сообщилась вэнь, и эта вэнь слова есть душа неба и земли… Дао через посредство совершенно мудрого человека (Конфуция) показывает нам свою вэнь, а совершенно мудрый человек вэнью слова являет людям Дао!" Читаю в древней книге «Перемен»: "Волнующее мира движение заключено в письменном слове» и понимаю, что причиною этого является вэнь как выражение Дао"» [Алексеев 1978: 51–52].

Подводя итоги этим культуротворческим идеям сотворения мира и человека посредством слова, сделаем вывод о том, что именно слово господствует во всей общественной жизни древности и Средневековья. Как отмечает Ю. В. Рождественский со ссылкой на Д. Фразера, «не какая-либо вещь, общественно необходимая, не строй семьи или рода, не государственность или какой-либо иной созданный обществом институт, а именно слово, речь воспринимаются как основа господства социальных сил над человеком, его разумом и общественным сознанием» [Рождественский 1990: 9].

Очевидно, что в соответствии с движением культуры именно эти идеи не умирали, а развивались в последующей традиции. Слово стало основным термином русской филологической и философской культуры в Древней Руси, а затем проявилось в классических учебниках словесности и риторики на русской почве. Духовная традиция толкования слова (Слова как Логоса) сохраняется, конечно, и поныне, однако вследствие разделения теологического и гуманитарно-светского знания слово только в нынешней современной науке начинает приобретать единство богословской и научно-гуманитарной мысли. Приведем пример такого духовного осмысления слова в духовной литературе.

«Что есть слово?» – спрашивает в начале главы «Слово Божие – культура духа» румынский иеромонах Рафаил (Нойка) и отвечает: «Мы привыкли понимать его как способ установления контакта с другими с целью осуществления обмена информацией. Но мы видим, что Писание говорит о слове другое: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин. 1, 1). "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет" (Быт. 1.3.). И все, что назвал Бог словом, – стало. И я снова обращаюсь к словам Спасителя, сказавшего: "Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь" (Ин. 6, 63)» [Нойка 2006: 11].

По словам Нойки, дух и жизнь зависят от Слова Божия. Слово Божие как основа европейской культуры выражено в главном тексте европейской цивилизации – Священном Писании. Слово «слово» иеромонах Рафаил Нойка предлагает связать с понятием «культура, Культура Духа» (с прописной буквы у Нойки. – В. А.). Творя мир, Бог творит его одним единственным словом: «Да будет!», но человека он творит по-иному: «…сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему…» (Быт. 1, 26). И человек отличается от других творений Божиих «по слову, которое Бог нам дал». Бог «словом наставлял Адама».

В Ветхом Завете посредством слова Бог обратился к человеку и дал ему закон через пророка Моисея, но более значимо Слово Божие, которое было воплощено в Сыне Божием. Как сказано в Послании к евреям Св. Павла, «Бог… говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего…» (Евр. 1, 1–2). Таким образом, «Сам Сын Его – Слово Божие: Слово Божие ныне возвращается, чтобы продолжить Свое дело посредством «диалога» с человеком, снова после отчуждения, произошедшего в раю. Мы можем понимать слово как энергию – энергию созидательную» [Нойка 2006:12].

Современные лингвисты часто рассуждают об энергии, заключенной в речевой деятельности. Будем иметь в виду, что эта идея восходит к теологической трактовке божественной энергии, которой Господь напитывает человека: «Слово Божие пребывает и обитает в человеке. Бог энергией слова старается быть в контакте с человеком. Человек через слово молитвы старается отвечать Богу… Мы понимаем слово в его самом глубоком смысле как энергию» [Нойка 2006:13].