Джеймс Эйтчесон - Верный меч

Я размышлял о капеллане, Гилфорде, почему он выбрал себе французского господина, такого как Мале? Я думал об английских лордах, перешедших на сторону короля Гийома в первые месяцы после нашей победы при Гастингсе. Многие до сих пор оставались на своих прежних землях. Их клятвы, не добровольные, а вынужденные, и сейчас, спустя больше двух лет, вызывали недоверие у как у норманнов, так и у англичан.

С другой стороны, этот священник заявил, что горд служить виконту, и мне показалось, что о побоище в Дунхольме он говорил с искренним сожалением. С тех пор, как мы впервые прибыли к этим берегам, ни один англичанин не смотрел на нас иначе, чем с ненавистью и враждой. Я не понимал, почему он ведет себя иначе.

Некоторое время я лежал на спине, прислушиваясь к звукам за окном: ржание лошадей, крики мужчин, упражняющихся с оружием, равномерный стук железа о железо, раздававшийся издалека: в кузне кипела работа. И, хотя я еще чувствовал слабость, это не была та свинцовая усталость, как раньше. Когда моя голова немного прояснилась, я сел и как следует помолился, благодаря Бога за спасение и прося его спасти души тех, кого я потерял. Прошло много времени с тех пор, как я молился правильно, не в седле и не наспех, и я очень надеялся, что он услышит меня.

Было уже далеко за полдень, когда раздался стук в дверь. Прежде, чем я успел ответить, вошел мужчина.

Это не был священник, я увидел худощавого и высокого человека, ростом с меня, может быть, трудно было сказать, не имея возможности встать напротив него. Его волосы, остриженные по французской моде, были пепельно-серыми, лицо угловатое с густыми бровями и длинным шрамом, тянувшимся по правой щеке к подбородку. Его алая туника была расшита золотой нитью по вороту и рукавам.

Два пальца на правой руке были украшены серебряными кольцами. Наш господин виконт - человек не бедный, подумал я.

-Танкред Динан, - сказал он. Голос был низким, но не суровым, тем не менее, по его тону чувствовалось, что человек привык к власти.

-Милорд, - ответил я, опустив голову. Это был предел вежливости, который я мог проявить сидя.

-Меня зовут Гийом Мале. Я уверен, что ты слышал обо мне.

Я не знал, содержало ли последнее замечание иронию, но никаких признаков улыбки на его лице не обнаружил.

-Для меня большая честь встретиться с вами, - сказал я.

Воспитываясь под рукой лорда Роберта, я привык иметь дело с влиятельными людьми. В качестве одного из приближенных короля, его часто требовали ко двору, и поочередно то я, то Уэйс сопровождали его с нашими отрядами к Вестминстеру.

-Кроме того, - сказал Мале, - мне хорошо известна ваша репутация командира и бойца.

Он сел на один из табуретов у моей постели и протянул руку. Я пожал ее. Хватка у него была крепкая, и я почувствовал мозоли у него на руках, что было необычно для человека его положения.

-Я знал Роберта да Коммина, - сказал он, отпуская мою ладонь. - Я много молился о спасении его души с тех пор, как услышал эту новость. Мы все остро почувствуем его потерю. И он был хорошим человеком, что является большой редкостью в наши дни.

Я почувствовал, как влага собирается в уголках глаз, но решительно сморгнул ее.

-Да, милорд, - я не знал, что еще сказать.

-Уверен, что мой капеллан рассказал тебе все, что мы знаем о произошедшем в Дунхольме. Потеря стольких людей за одну ночь, это беспрецедентная катастрофа.

-Враг застал нас врасплох, и их было столько, что у нас не было никакой надежды удержать город.

Хотя, если бы мы отступили к крепости и сплотили наши силы, как я доказывал, возможно, у нас появился бы шанс.

-Тем не менее, найдутся поганые языки, утверждающие, что граф должен был лучше подготовиться. Что он был слишком самоуверен. Он отпустил армию грабить город и пьянствовать, хотя подозревал, что враг недалеко.

Я колебался, удивленный тем, как много Мале знал о событиях в Дунхольме. Должно быть, он успел поговорить с теми, кто смог вернуться - с Эдо, Уэйсом и другими рыцарями, служившими лорду Роберту.

-Все, что он делал, он делал по просьбе и при поддержке прочих лордов, - сказал я.

Я это знал точно, потому что был общем зале, когда между ними разгорелся спор. Вскоре после этого я был послан с Эдо и другими парнями на разведку в холмы.

-Может быть, - сказал Мале, - но так как лорд Роберт погиб, оказалось очень удобно переложить на него всю вину за провал.

Я молчал, пытаясь осмыслить его слова. Я не любил многих из этих господ, но не думал, что они способны на подобную низость. Это выглядело, по крайней мере, как предательство.

-И кроме того, - продолжал Мале, - есть другие, которые спрашивают, как случилось, что двум ближайшим паладинам лорда Роберта удалось выжить, в то время, как он погиб? - Он приподнял бровь.

Он предполагал, что мы с Уэйсом сознательно бросили нашего сюзерена, спасая собственные шкуры. Меня захлестнул прилив гнева такой силы, какого я еще не чувствовал после битвы, но смирил его. Я не мог позволить себе потерять самообладание перед виконтом, особенно учитывая его щедрость, с которой он дал мне приют в своем доме.

-Вы тоже хотите спросить об этом, милорд? - Я смотрел ему прямо в глаза.

В уголках его рта появилась слабая улыбка.

-Вижу, что нет нужды, - сказал он. Затем его лицо вновь стало серьезным, а губы затвердели. - Роберт доверял не многим людям, но те, кого он выбрал, в полной мере достойны доверия. Он знал, как завоевать уважение и преданность, и я не сомневаюсь, что вы сделали для него все, что могли. Тем не менее, найдется немало таких, кто думает иначе и дважды подумает, прежде, чем брать вас к себе на службу.

-Милорд, - сказал я. - Мой господин погиб меньше недели назад.

-Эрл Роберт хорошо отзывался о тебе, - он прервал меня, словно не слыша. - Я действительно много слышал о твоей доблести, Танкред. Я знаю, что ты спасал ему жизнь, и не раз. Ты отдал ему свою лошадь, когда под ним убили коня при Гастингсе. Ты отбил его у врагов, когда его окружили.

Я снова удивился осведомленности Мале. Все, что он говорил, было правдой: эти картины вставали у меня перед глазами, словно все произошло только вчера. Но ничто не могло изменить того факта, что в конце концов я потерял своего сюзерена.

-Зачем вы рассказываете мне все это? - Спросил я, хотя чувствовал, что знаю ответ.

-Мне нужны хорошие бойцы, сейчас, как никогда, - ответил виконт. - Враги попробовали норманнской крови, и скоро они пожелают большего. Дунхольм - только начало.

-Думаете, нам надо ждать проблем из Нортумбрии?

Мале несколько мгновений изучал меня, затем поднялся и направился к окну. Он выглянул наружу, бледный солнечный свет озарял его лицо.

-Нортумбрийцы всегда были бунтовщиками, - сказал он. - И они с гордостью и презрением относятся к побежденным. Так было всегда, и так остается сейчас. Ты своими глазами видел их дикость.