Джеймс Эйтчесон - Верный меч

-Что происходит сейчас? - Спросил я.

- Король собирает силы для похода на север, и как можно скорее. Вышел приказ для всех его вассалов вокруг Лондона и вдоль северной дороги. Поговаривают, что он может даже собрать фирд, как в прошлом году, когда он шел на Суссекс.

-Фирд? - Спросил Филипп.

-Английское ополчение, - объяснил Гилфорд. - По закону для защиты графства местные таны должны прийти с мужчинами, которые живут на их землях.

-Крестьянский сброд, - сказал я.

По моему опыту эти вояки с грехом пополам могли держать копье, не говоря уже о том, чтобы убить рыцаря. Это были обычные фермеры, привыкшие пахать землю и сажать овес.

-Согласятся ли они выступить против своих соотечественников? - Спросил Филипп.

-Они сделали это в Суссексе, - ответил Эдо.

- Город падет, как только мы осадим его, - уверенно сказал Уэйс. - Им не придется драться.

-Но они должны будут, если их призовут, - возразил Вигод. - Они будут бороться с любым, кто восстанет против законного короля.

-Времена изменились, - добавил Гилфорд. - Король Эдуард мертв и Гарольд тоже. Люди на юге это понимают, они не хотят видеть Эдгара Этлинга своим королем вместо Уильяма.

-Но ты не можешь быть в этом уверен, - сказал я.

Капеллан был близок Мале на протяжении многих лет, и я мог поверить, что для него - как, возможно, и для Вигода - узы дружбы могли взять верх над преданностью соотечественникам. Отслужив у лорда Роберта больше десятка кампаний, я по себе знал, насколько мощными могут быть такие связи. Но я был уверен, что большинство англичан не разделяют их чувства. И хотя со временем они научились жить рядом с нами, я не мог заставить себя поверить, что они не могут желать короля одной крови с ними. В конце концов, это были те самые люди, которые два с половиной года назад стояли против нас при Гастингсе под знаменами узурпатора.

-Эдгар в их глазах иностранец и чужак, - сказал Гилфорд. - Он родился и вырос далеко отсюда; он лишь косвенно относится к старому королевскому роду. У них нет любви к нему, во всяком случае, не больше, чем к королю Гийому.

-И все же людские сердца переменчивы, - предположил Эдо. - Если Эдгар удержит Эофервик, и королевская армия не сможет изгнать его, они могут начать думать иначе.

Я пригубил медовухи из моей кружки, но она оказалась такой горькой, что я быстро проглотил ее.

-Сколько человек уже собрал король в Лондоне? - Спросил я управляющего.

-Около трехсот рыцарей, и наверное, человек пятьсот пеших, - ответил он. - Когда они двинутся на север, к ним присоединится еще больше.

-Не забывайте, что сейчас зима, - сказал Уэйс. - Король может призвать своих баронов, но в это время года они вряд ли будут готовы к войне. Они не смогут собраться быстро.

Он взглянул на меня. Я вспомнил о нашем разговоре на палубе "Крылатого Дракона" и снова задумался, как долго сможет Мале продержаться в замке? И как скоро король сможет подойти с войском и выручить его?

-Чтобы отбить Эофервик, ему понадобится каждый человек, которого он сейчас сможет собрать, - сказал Эдо. - Там мы нужны больше, чем здесь.

Моя рука зачесалась, когда я подумал о нортумбрийцах, ждущих нас в Эофервике, об Эдгаре Этлинге, который убил Освинн, убил нашего господина. Но я не мог забывать, что моя клятва не будет исполнена, пока я не доставлю в Уилтун Гилфорда с его сообщением, черт бы его побрал.

-У нас есть долг перед Мале, - сказал я.

-Да, действительно, - подхватил капеллан. Он по очереди взглянул на всех дружинников. - Не забывайте об этом.

-Но, когда мы уезжали, он не мог знать, что через пару дней у него под воротами будет скакать несколько тысяч человек, - возразил Эдо. - Он не мог знать об опасности.

Я посмотрел на Вигода.

-Сколько времени уйдет, чтобы добраться до Уилтуна отсюда?

Вигод удивился.

-Зачем вам Уилтун?

-Не важно зачем, - сказал Гилфорд. - Имеет значение только то, что мы должны оказаться там как можно скорее.

Впервые Вигод выглядел растерянным. Он посмотрел сначала на священника, затем на меня.

-Думаю, на хороших лошадях не больше трех дней.

-Тогда мы выезжаем завтра, чтобы через неделю вернуться обратно в Лондон, - сказал я.

-Да, пожалуй, - сказал управляющий. - Подготовка к походу займет у короля немало времени. Даже если они к тому времени выйдут, вы догоните их на северной дороге.

-В таком случае, мы выезжаем завтра утром, - согласился Гилфорд.

Я поднял кружку и одним глотком выпил то, что в ней оставалось; жидкость скатилась по языку, скользнула в горло, и я старался не морщиться, чтобы не обидеть Вигода.

Я поставил пустую кружку на стол.

-За Уилтон.

19

Давно стемнело, в доме было холодно и тихо. Огонь почти догорел, только поленья слабо светились снизу оранжевым светом. Иногда между ними поднимался язычок пламени, и я чувствовал его теплое дыхание на своем лице. На дворе залаяла собака, но мужской голос прикрикнул на нее и заставил замолчать. Больше не доносилось ни звука.

Я сидел перед очагом на низком табурете с мечом в руке и проводил вдоль лезвия точильным камнем, достаточно сильно, чтобы наточить его, но не так громко, чтобы разбудить людей, лежащих на полу позади меня. Вигод с Гилфордом давно удалились в свои комнаты, оставив нас на ночлег на камышовой подстилке. Условия были не хуже тех, к чему я привык, и я надеялся, что после многих дней в седле усталость возьмет свое, но сон никак не шел ко мне - и не в первый раз за последнее время. Мои мысли постоянно возвращались к погоне на реке, к Мале в Эофервике, и, сидя здесь, связанный своей клятвой, я бесился от осознания, что не в состоянии ему помочь. И хотя мы пробыли в Лондоне меньше половины дня, я уже снова был готов к дороге; чем скорее мы доставим священника с сообщением виконта в Уилтун, тем скорее сможем вернуться.

Не знаю, как долго я просидел так, может быть, несколько часов. Я провел точилом по лезвию в последний раз, положил его на пол и повернул меч в руке, разглядывая острие. Оно блестело в свете огня, достаточно тонкое, чтобы резать мясо или даже кость. Я провел пальцем по грани, чтобы на себе проверить остроту меча. Сначала возникло ощущение холода, потом я почувствовал, как просочилась теплая жидкость, и я отнял палец, чтобы посмотреть, как несколько красных капель падают на пол. Боли не было.

Я вытер палец о штаны и пососал его, чтобы вытянуть оставшуюся кровь, затем придвинулся ближе к огню. Тусклый свет красным отблеском ложился на металл, струясь вдоль скрученных и сваренных вместе железных полос, из который был выкован меч. Завитки и линии бежали вдоль узкого желобка, спускающегося по середине клинка, и я впервые увидел выбитые на нем слова. "VVLFRIDVS ME FECIT", они казались серебряными. Уилфрид сделал меня. Я перевернул меч, чтобы посмотреть, нет ли надписи на обратно стороне. Мастера часто по заказу покупателя, а так же от собственного имени выбивали на клинке слова из Библии или общепринятую банальность, "IN NOMINE DOMINI", например. И очень часто с ошибками, ведь те, кто вырезал буквы на стали не были учеными людьми. Но здесь не было никакой надписи, только небольшой крест под рукоятью.