Джеймс Эйтчесон - Верный меч

Солнце уже село, и костры со всех сторон ярко горели в темноте. На нас опустилось молчание, можно было услышать только скрежет стали о камень и потрескивание пламени, когда Эдо достал флейту и начал играть.

Его пальцы легко двигались вдоль трубки, и мелодия поднималась от тихой ноты до громкой трели и обратно, сначала медленно, почти скорбно, прежде чем рассыпаться бешеным каскадом звуков, напоминающих звон клинков в бою, так мне казалось. А потом так же внезапно ритм замедлялся, мелодия стихала, чтобы замереть в прощальном печальном звуке, который Эдо выдувал на последнем дыхании, пока все не замолкло опять.

-Где ты этому научился? - Спросил я.

Хотя он отнял флейту ото рта, казалось, последняя трель все еще дрожит в воздухе.

-Я познакомился с ним, когда был еще мальчиком, - сказал Эдо. - Он был странствующим поэтом, и приехал к нам играть на праздник Пасхи. Я ему всегда нравился, он даже дал мне одну из своих свирелей, чтобы попрактиковаться. Каждый год он возвращался и учил меня новой песне, пока мне не стукнуло двенадцать и я не поступить на службу к лорду Роберту. Он уже тогда был стар, думаю, сейчас он уже умер. Это одна из его песен.

Откуда-то из-за холмов ветер принес звуки арфы, кто-то последовал примеру Эдо. Несколько пьяных голосов, иногда прерываемых смехом, нестройно подпевали бодрому бренчанию.

-Мы должны были напасть на них сегодня, - прорычал один из рыцарей Роберта по имени Урс. Он был плотным и коренастым, с плоским носом и широкими ноздрями, придававшими его внешности выражение кровожадности. - Почему мы торчим здесь?

-Ты хотел бы напасть на них после дневного перехода, не отдохнув как следует? - Спросил Уэйс, потирая больной глаз.

-Мы должны воспользоваться преимуществом внезапности. Если атакуем их сейчас, сможем ворваться в город, прежде чем они очухаются. Чем дольше мы ждем, тем лучше враг укрепляет оборону.

Я видел, что он еще молод, и как все сопляки одержим жаждой крови ради радости убийства.

-Хотите напасть на город сейчас?

-Нет, - мне надоело его слушать. - Тебе еще многому придется научиться.

Он поднялся с горящей от гнева и эля рожей и ткнул в мою сторону пальцем.

-Ты посмел оскорбить меня?

-Садись, Урс, - сказал один из его товарищей.

-Нет, - рявкнул Урс и шагнул вперед, едва не зацепившись ногой о собственный щит, который лежал перед ним. Не знаю, сколько он выпил, но для него это было слишком много. - А кто вы такие вообще? Вы только полюбуйтесь: они явились ниоткуда и думают, что могут указывать нам, что делать и как думать. Мы их не знаем, а нам придется сражаться рядом с ними!

-Это правда, - сказал я, даже не пытаясь подтянуть под себя ноги.

Между нами горел костер, и у него были большие шансы свалиться в него, когда он попытается наброситься на меня.

-Танкред прав, - сказал Уэйс. - Нет смысла переть в атаку прямо сейчас. Лучше подождать, выслать разведчиков и обнаружить слабые места у противника.

-Король-то у нас не дурак, - добавил я. - Если бы он думал, что разумно атаковать прямо сейчас, он бы так и сделал. Но он этого не делает, и поэтому мы сидим тут на своих задницах и ждем. Но, если ты с ним не согласен, конечно, можешь сообщить ему об этом лично.

Урс посмотрел на меня, потом на Уэйса, нахмурился и сел на место. Возможно, он усмотрел логику в моих доводах, хотя я сомневался. Более вероятно, он решил, что с нами двумя ему не справиться.

-Кроме того, - сказал я, - с каждым днем к нам присоединяется все больше людей. К завтрашнему дню мы можем получить еще двести мечей.

-Как и наши враги, - заметил Эдо.

Я посмотрел на него, похоже, он не собирался мне помогать. Но в этот момент я увидел возвращающегося Роберта, а с ним Анскульфа и двух рыцарей, которые сопровождали их. Все они имели торжественный вид, и я понял, что это значит. Решение было принято, и обещание битвы стало реальным. Мне хорошо было знакомо это чувство. Не имело значения, сколько кампаний я прошел, скольких человек убил, потому что страх оставался прежним: страх, что этот бой может оказаться последним.

-Мы атакуем завтра, до рассвета, - сказал Роберт. - Отдыхайте, собирайтесь с силами. Они понадобятся вам в битве. Мы выходим, когда луна поднимется в зенит.

Среди мужчин поднялся ропот. Я взглянул на запад, где последние проблески света еще сочились сквозь деревья, и с облегчением увидел, что луна еще не взошла, у нас оставалось несколько часов, чтобы поспать и подготовиться. По спине пробежал холодок. Это случится, и оно случится сегодня.

-Танкред, - сказал Роберт.

-Да, милорд? - Ответил я.

-Пойдем со мной.

Я посмотрел на остальных, не понимая, что означает это приглашение, но потом поднялся на ноги и поправил ножны на бедре. Роберт шел от огня и палаток в сторону лошадей, и я последовал за ним. Его рот был сжат, он молчал, так что я не пытался заговорить с ним. Он оседлал своего коня, я сделал то же самое, и мы выехали. Померк последний свет, тишину лагеря изредка нарушало ржание лошадей или взрывы смеха у костров. Возможно, новости о скором выступлении еще не распространились.

Наконец лагерь остался позади, мы направились через поле на северо-восток к небольшой рощице на вершине холма. Казалось, вокруг нет ни души. Мое дыхание облачком пара поднималось изо рта. Хотя дни становились все теплее, ночи были холодны почти по-зимнему.

Поднявшись на вершину холма, мы спешились. Ветви над головой образовали крышу, закрывая звезды и серп молодого месяца. Я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали на точки костров, выстроившихся рядами поперек склона. Люди сидели не у всех костров; по периметру лагеря разводили ложные огни, чтобы обмануть вражеских разведчиков и скрыть истинную численность нашей армии. Пусть Эдгар думает, что нас намного больше.

-Зачем вы привезли меня сюда, милорд? - Спросил я наконец.

-Посмотри, - сказал он, указывая вдаль.

За деревьями открывалась широкая равнина, в нескольких милях впереди рассеченная широкой черной линией. Это была река - Уз, другой быть не могло - а на ее берегах укоренился город, окруженный стенами и частоколом, посередине которого возвышался курган в башней замка на вершине; все было погружено в тень.

-Эофервик, - сказал Роберт, - где сейчас мой отец. Через несколько часов мы тоже будем там.

-Да, милорд, - ответил я, не зная, что именно он ожидает от меня услышать.

Конечно, он заставил меня проделать весь этот путь не для того, чтобы полюбоваться ночным городом.

-Я хочу кое о чем попросить тебя, Танкред.

Его тон и слова снова напомнили мне то утро, когда вызвав меня в замок, Мале впервые заговорил о задаче, которую собирается поручить мне. Я взглянул на Роберта и увидел те же тяжелые брови, тот же крупный нос и угловатый подбородок. Он был настоящим сыном своего отца.