Алиса Боумэн - Идеальный слог. Что и как говорить, чтобы вас слушали

Я узнал о связи кулинарии с умением говорить в возрасте шестнадцати лет, когда в один из дней мама попросила меня уйти пораньше с тренировки и съездить с ней на кулинарное представление в нью-йоркском универмаге «Macy».

Я понимал, как сильно она хотела туда попасть, поэтому изо всех сил старался изображать довольный вид. Хотя, конечно, в том возрасте я считал, что мои навыки нападающего могли скорее пригодиться в общении с противоположным полом, чем на кухне. (Как же я ошибался!)

Когда мы зашли в универмаг, я ожидал увидеть там нанятого для этих целей ведущего — в переднике, колпаке и с кулинарной книгой в руках. Вместо этого посередине комнаты, возвышаясь над своей помощницей по кухне, стоял самый знаменитый шеф-повар, Джулия Чайлд. Ее приятный, несколько хриплый голос и захватывающая манера говорить меня просто околдовали, и после окончания демонстрации я был в первых рядах желающих купить ее книгу.

Сейчас, годы спустя, я очень люблю готовить — как когда-то любила моя мама, — и страсть к кулинарии нашла самое непосредственное применение в моей профессиональной сфере: я оказываю коучинговые услуги шеф-поварам. Все они — от Томаса Келлера до Маркуса Сэмюэльсона и от Гая Фьери до Масахуру Моримото — вызывают у меня огромное восхищение.

Именно во время коучинговых сессий с шеф-поварами я обратил внимание на удивительное сходство между кулинарией и коммуникациями. Особенно это касается двух принципов: 1) чем меньше, тем лучше и 2) чем проще, тем лучше. В действительности хорошая коммуникация во многом похожа на соус. Чем больше вы его увариваете, тем более густым, насыщенным и вкусным он получится. Растекаться мыслью по древу и засорять свою речь словами-паразитами — это то же, что разбавлять соус водой. Получится нечто безвкусное и невпечатляющее.

По странной иронии судьбы в тот день, когда я сел писать эту главу, ко мне в офис пришла женщина, которой нужен был профессиональный совет. Жаль, что у меня не было возможности записать на видеокамеру или диктофон бесконечный поток ее сумбурных мыслей. Через пять минут после начала его извержения она, наконец, пригласила меня включиться в разговор: «Как вы думаете, что нужно, чтобы стать успешным медиатренером?» В моем ответе содержалось всего несколько слов: «Нужно уметь учить людей максимально кратко и ясно излагать свои мысли». Она посмотрела на меня с выражением лица: «И это все?»

Почему люди так много говорят? Обычно они делают это по одной или нескольким из следующих причин:

Люди думают, что чем больше они объясняют, тем убедительнее звучат. Они путают количество с убедительностью. Поэтому часто по нескольку раз повторяют одну и ту же мысль, ходят вокруг да около и даже рассказывают истории, имеющие весьма отдаленное отношение к теме их сообщения. Все это, однако, не убеждает слушателей. Наоборот, им становится скучно.

Авраам Линкольн как-то сказал: «Лучше промолчать и показаться дураком, нежели заговорить и не оставить на этот счет никаких сомнений». Чем больше вы говорите, тем больше рискуете доказать, что Честный Эйб был прав. В действительности, самый молчаливый из присутствующих в помещении часто оказывается самым интригующим и влиятельным. Храня молчание, он создает более открытое коммуникационное пространство, которое неизбежно заполняется теми, кому неловко молчать. Вы же не хотите быть одной из этих марионеток? Стремитесь быть тем, кто держит ситуацию под контролем.

Один из самых лучших подарков, который вы можете сделать своим коллегам, — это время. Говоря по существу, вы можете закончить собрание или лекцию на десять — пятнадцать минут раньше и хоть немного разгрузить сумасшедшие рабочие календари своих слушателей. Только за это вас могут сделать своим героем.

Вам дали двадцать минут на выступление. Тогда как у вас могло остаться целых десять слайдов и всего две минуты времени? На это есть два возможных объяснения: вы никогда не засекали время во время репетиции своей речи или вовлекли аудиторию в обсуждение, но не учли, что это съедает время. Если вы приветствуете общение с аудиторией, отведите на него треть времени своего выступления. Если же видите, что все равно не укладываетесь в регламент, не нужно начинать тараторить или перескакивать через слайды. И то, и другое смазывает впечатление от выступления. Вместо этого постарайтесь максимально сжато прокомментировать каждый слайд, сохраняя прежний, умеренный темп речи.

Если кто-то сидит рядом с вами в самолете, это не значит, что вы имеете право превращать его в свой личный эхолокатор. Не думайте, что другой человек:

Умирает от желания прослушать все подробности вашей жизни.

Не найдет себе занятие, например поработать на компьютере, вздремнуть или просто насладиться тишиной и спокойствием.

Специально попросил зарезервировать для него это место, потому что вы такая замечательная личность.

Когда я лечу в самолете, то редко выдаю о себе какую-нибудь информацию, пока меня об этом не попросят. И уж тем более я этого не делаю, если чувствую, что разговор может перерасти в деловое сотрудничество. Последнее, чего мне хотелось бы в данном случае — заниматься саморекламой.

Недавно я летел домой из Сан-Франциско, и моей соседкой оказалась женщина, нарушившая некоторые правила разговорного общения (ПРО). На мой стандартный вопрос «Как дела?» она выдала целую историю своей жизни.

Я поймал себя на том, что мне вдруг страшно захотелось:

● Иметь под рукой наушники, которые по глупости забросил в отделение для сумок.

● Вручить ей памятку о нормах речевого этикета (которую она определенно не читала), где говорится, что единственный ответ, который любой человек хочет услышать на стандартное приветствие, — это «Спасибо, хорошо».

К сожалению, она так отчаянно нуждалась в помощи специалиста по коммуникациям, что мой полет превратился в еще один рабочий день. Я часто начинаю корректировать в уме то, что говорят, а эта дама подбросила мне массу материала для работы (и для этой главы тоже).

«Да, с сыном у нас целая беда. Он сломал руку на чемпионате по лакроссу. Так что ему пришлось пропустить большую часть игры, потому что травма случилась в самом начале. В действительности это было нарушением правил, ведь тот парень из другой команды изо всех сил ударил его клюшкой. Мой муж был в такой ярости, что хотел уже бежать на поле и жаловаться судьям, но я его удержала. У него на это своя точка зрения, у моего мужа. Все дело в Малой лиге. Арбитры всегда указывали на мужа на трибуне и предупреждали, что выдворят его с матча, если он будет шуметь. Так что теперь мы переживаем, что эта травма помешает нашему сыну получить стипендию по лакроссу, там ведь такие ушлые ребята… а ведь он подросток и из-за этого сильно переживает, поэтому вся семья тоже переживает из-за того, что он не может играть…»