Валерий Иванов - Русские народные говоры

Если сравнить произношение данных звуков в неполноокающих говорах и в литературном русском языке, то окажется, что эти говоры и литературный язык будут отличаться друг от друга по явлениям первого предударного слога (так как в литературном языке в данном положении на месте о и а произносится одно а ), но будут совпадать по явлениям в остальных безударных слогах, ибо как в неполноокающих говорах, так и в литературном русском языке гласные о и а во всех безударных слогах, кроме первого предударного, совпадают в одном звуке ъ .

Таким образом, по явлению оканья все северновеликорусские говоры объединяются между собой полностью, а по явлениям полного и неполного оканья отдельные северновеликорусские говоры различаются. Причем полное оканье свойственно большинству северновеликорусских говоров, а неполное лишь одной их группе — Владимирско-Поволжским говорам.

Приблизительно так же обстоит дело и с произношением гласных неверхнего подъема в безударных слогах после мягких согласных [17] Вообще надо сказать, что при характеристике изменений гласных звуков в русских говорах важно обратить внимание на звуки неверхнего подъема а , о , е и в некоторых говорах еще о и е закрытые, так как именно они подвергаются большим изменениям, тогда как гласные верхнего подъема и , у , ы большей частью сохраняются в произношении без изменений. . В первом предударном слоге для северновеликорусских говоров характерно также различение звуков а , о , е в данном положении: иногда различаются все три звука (ср. н’осу́ , р’ека́ , п’ата́к ); иногда только два (ср. н’осу́ , р’ока́ и п’ата́к ); могут быть и иные комбинации; и только редко эти три звука совпадают в одном е — это так называемое «е́канье» (ср. н’есу́ , р’ека́ , п’ета́к ). Однако «еканье» — это черта не специфически северная, так как она встречается и в средневеликорусских говорах, т. е. она может совмещаться и с оканьем после твердых согласных, и с аканьем. В остальных безударных слогах звуки а , о , е в говорах с полным оканьем могут различаться полностью или частично (ср. п’отрова́ , п’етуха́ , п’атака́ ; или: п’отрова́ — п’отуха́ , но п’атака́ и т. д.). В неполноокающих же говорах эти три звука могут совпадать в одном редуцированном гласном среднего ряда средне-верхнего подъема ь , а иногда в и ( п’ьтрова́ — п’ьтуха́ — п’ьтака́ ; или: п’итрова́ — п’итуха́ — п’атака́ ), т. е. в этом положении неполноокающие говоры сближаются с литературным русским языком, где в указанном положении произносится ь , и с южновеликорусскими и средневеликорусскими говорами, в которых наблюдается такое же произношение звуков в описываемом положении, что и в неполноокающих говорах.

В области согласных звуков все северновеликорусские говоры объединяются между собой по наличию в них г взрывного образования (как и в литературном русском языке), т. е. в северновеликорусских говорах произносят гус’ , нога́ , го́рот , ро́гу и т. д. Правда, в некоторых северновели корусских говорах (например, в Олонецких) есть и звук γ — звук г фрикативного образования, характерный для южновеликорусских говоров [18] Фрикативное г было известно в некоторых категориях слов и литературному русскому языку в недавнем прошлом, а иногда оно сохраняется и в современном литературном произношении. См. Р. И. Аванесов , Русское литературное произношение, Учпедгиз, 1954, стр. 57. . Однако это γ в Олонецких говорах произносится лишь в определенных положениях: чаще всего в окончании родительного падежа единственного числа прилагательных и неличных местоимений мужского и среднего рода: кра́сноγо , с’и́н’еγо , мойеγо́ , коγо́ и т. д., а иногда в положении между гласными: поγо́ст , ноγо́й и т. п. Но в то же время во всех остальных случаях в тех же Олонецких говорах произносится г . Поэтому γ является не типичной чертой данных говоров, а представляет собой определенное исключение из правила.

Общей для всех северновеликорусских говоров чертой можно считать явление утраты интервокального ј с последующим стяжением гласных звуков. Надо сказать, что вообще в русском языке в положении без ударения между гласными звук ј ослабляется. Если сравнить, предположим, произношение в литературном языке слов «моя» и «красная», где в том и в другом случае между гласными наличествует звук ј , то можно установить, что в первом слове он произносится отчетливо, а во втором — ослабленно, и это сближает его по звучанию с и неслоговым — й , т. е. ј во втором слове является не согласным, а гласным звуком (ср. литературные маја́ и кра́снъйь ). Но в литературном языке процесс ослабления ј дальше не пошел. В северновеликорусских же говорах ослабление ј достигает такой ступени, когда он утрачивается вовсе, в результате чего в говорах возникает произношение подобных форм не только без ј , но и без й : кра́снаа , с’и́н’аа ; то же и в глагольных формах: зна́эт , д’е́лаэт , ду́маут и т. д. Такое произношение известно, например, в некоторых Кировских говорах. Однако чаще описываемый процесс не останавливается и на этой ступени, а идет еще дальше: гласные звуки уподобляются друг другу (если они были первоначально различны по характеру своего образования) и стягиваются в один звук: кра́снаа — кра́сна , с’и́н’аа — с’и́н’а , зна́эт — зна́ат — знат , д’е́лаэт — д’е́лаат — д’е́лат и т. п. Такие стяжен ные формы прилагательных и глаголов являются типичными для северновеликорусских говоров. Под их влиянием это явление проникает в качестве северной особенности и в средневеликорусские говоры.

В области морфологиитакже есть общие для всех северновеликорусских говоров черты. Сюда относится образование формы родительного-винительного падежа единственного числа личных местоимений 1‑го и 2‑го лица, а также возвратного местоимения с окончанием ‑а : у м’ен’а́ , за т’еб’а , на с’еб’а , т. е. такое же, как и в литературном русском языке. Такое образование данной формы местоимений является специфической северновеликорусской особенностью, неизвестной южновеликорусским говорам.

Как в литературном языке, в северновеликорусском наречии формы 3‑го лица единственного и множественного числа настоящего времени глаголов образуются с окончанием т твердым: но́с’ит , в’ез’о́т , л’ет’а́т , в’езу́т и т. д. Правда, в некоторых Олонецких говорах эти формы встречаются и с т мягким в окончании, однако т’ наличествует там лишь в 3‑м лице множественного числа глаголов 1‑го спряжения: в’езу́т’ , н’есу́т’ , поју́т’ , пл’ету́т’ и т. п. Во всех же остальных формах в этих же самых говорах произносят окончание т твердое. Поэтому как наличие γ , так и т’ в Олонецких говорах является исключением из правил, не изменяющим общего характера этих говоров: наличие в них γ и т’ не приводит к тому, что они перестают быть северновеликорусскими.