Лев Успенский - Слово о словах

Когда мы рассматривали гнездо корня «лов», нам встречались слова разного «состава» и разного «размера».

Мы видели и русские и болгарские «лов», равнозначные слову «охота». Они были замечательны тем, что состояли как будто «из одного только корня».

Слово:

Корень:

лов

–лов-

дом

–дом-

ёж

–ёж-

Однако рядом с этими словами мы встречали и совершенно иначе устроенные:

Слово:

Префикс:

Корень:

Другие части:

ловить

–лов-

+ ить

ловля

–лов-

+ ля

наловить

на +

–лов-

+ ить

наловленный

на +

–лов-

+ л + ен + н + ый

В этом как будто нег ничего удивительного. Любой школьник отлично знает, что´ это за части. Это так называемые аффиксы. Они разделяются на приставки, стоящие передкорнем, суффиксы – следующие за ним, и окончания, место которых на конце слова.

Каждому известно: мало слов, которые состояли бы из одного лишь корня. Большинство устроено гораздо сложнее. Но что же тут интересного?

А вот, например, что.

Совершенно ясно: «краткость» и «длина» русских слов прямо пропорциональны сложности их устройства. Слова, состоящие из одного только корня, волей-неволей короче, чем те, которые построены из корня и других частей. Но тогда приходится, по-видимому, сказать, что в нашем основном вопросе – какое слово самое длинное? – всё дело в аффиксах слов. Видимо, те языки, которые богаче и щедрее в употреблении аффиксов, имеют более длинные слова: там же, где их роль меньше, где их не так много, там и слова короче.

Это бесспорно, если только все языки строят свои слова по тому же способу, что и русский язык, то есть присоединяя к короткому корню множество дополнительных частей и перед ним и после него. Но верно ли такое предположение? Нет, не верно.

Посмотрим, как склоняется слово «рука» в русском и в болгарском языках.

По-русски:

По-болгарски:

Именительный

рук-а

ръка

Родительный

рук-и

на ръка

Дательный

рук-е

на ръка

Винительный

рук-у

ръка

Творительный

рук-ой

с ръка

Очень легко заметить разницу. В русском языке «склонять» – это значит изменять само слово, присоединяя к одному и тому корнювсе новые и новые окончания.

А в языке болгарском «склонять» – значит, ничего не меняя в самом слове, сочетать его то с тем, то с другим предлогом. Та работа, которую у нас выполняют при этом окончания, то есть части самого слова, там выполняется совсем другими словами – предлогами. Значит, бывают языки, где аффиксы играют меньшую роль, чем у нас. (Правда, сто´ит в болгарском языке перейти от единственного числа к множественному, как положение изменится: изменение появится и тут: «ру´ки» по-болгарски будет «руце´». Но все падежи множественного числа опять-таки ничем не изменят этой единой формы слова.)

Возьмем теперь другой пример и из другого языка.

Вот русское слово «мочь».

Вот английский глагол «кэн» (мочь).

Оба глагола можно спрягать:

Я мог-у

I can

Ты мож-е-шь

You can 100

Он мож-е-т

He can

Мы мож-е-м

We can

Вы мож-е-т-е

You can

Они мог-у-т

they can

Как видите, многочисленным и разнообразным суффиксам и окончаниям русского языка внутрианглийского слова ничего не соответствует. А вне егоих работу исполняют, местоимения «ай», «хи», «уи», то есть "я", «он», «мы» и т. д.

Точно так же мы, чтобы от одного слова произвести другое, применяем наши суффиксы (смех – сме+ять+ся; дом – дом+ик), приставки (за+сме+ять+ся) и окончания.

А англичане для той же надобности очень часто ничего не меняют в самом слове. Но перед ним, для производства, скажем, глагола от существительного, они ставят словечко «ту». Это «ту» как бы говорит: «Внимание! Здесь данное слово, то же слово, надо понимать уже не как существительное, а как неопределенную форму глагола!»

Так, по-английски:

трэйд (trade)

– работа

(to trade)

ту трэйд

– работать

бридж (bridge)

– мост

(to bridge)

ту бридж

– строить мосты

нок (knock)

– стук

(to knock)

ту нок

– стучать

Мы, спрягая глагол, меняем суффиксы и окончания. А они, как вы видите, довольствуются тем, что, ничего в нем не трогая, ставят перед ним различные местоимения:

Я мог...

мы мог...

ты мог...

вы мог...

он мог...

они мог...

она мог...

По-русски нельзя осмысленно сказать «я сме...» или «он работ...», а по-английски – пожалуйста.

Зато мы спокойно говорим просто «смеюсь», и все понимают, что речь идет обо мне, а не о нем и не о тебе.

По-английски же это немыслимо: никто не разберет, про какое лицо идет речь, если я просто скажу «кэн». Правда, и здесь, как в болгарском языке, нельзя обойтись без оговорок. Глагол «кэн» в этом смысле редкость: все остальные глаголы в третьем лице единственного числа получают все же окончание «-s»:

ай рид

(I read)

но: хи ридс

(he reads)

ай смоук

(I smoke),

но: хи смоукс

(he smokes)

Причастия тоже образуются при помощи особого суффикса «-инг»: «рид-инг» (read-ing) – «читающий»; «смоук-инг» (smok-ing) – «курящий».

Однако, так или иначе, суффиксы, окончания – всё это играет в английском языке несравненно меньшую роль, чем у нас; меньшую даже, нежели в болгарском.

Возьмем для примера то же слово «смоук».

По-английски:

э смоук

– дым, курение, папироса

ту смоук

– курить

ту смоук аут

– выкуривать

ай смоук

– я курю

ю смоук

– вы курите

Не следует только думать, что английский язык является, так сказать, образцовым среди языков с неизменяемыми словами. Совсем нет.

Подобно болгарскому, он еще сравнительно недавно (не забудьте только, что для языковеда слово «недавно» может означать и пять и десять столетий назад!) был, употребляя научный термин, языком «аффигирующим». Он тогда походил на наш русский язык или на латынь древности. Как и они, он широко и свободно прибегал к суффиксам, префиксам, окончаниям для изменения и производства слов. Все эти «аффиксы» сливались с корнями и друг с другом очень плотно, как сливаются части деревянных предметов, изготовленных столяром «на шипах». Прирастая к корням, они усложняли состав слова, придавали им, естественно, и всё большую длину.

Затем мало-помалу английский язык потерял эту свою способность. Суффиксы и флексии были уволены, так сказать, в отставку. На их место встали совершенно другие способы и приемы обращения со словами. Дело зашло столь далеко, что, если оно будет и дальше развиваться в этом направлении, английский язык превратится когда-нибудь в язык совершенно иного типа, не «аффигирующий», не «на шипах». Он может уподобиться тогда тем языкам, которые названы наукой «корневыми», или «изолирующими», и которые несколько десятилетий назад носили еще всем известное, хотя по разным причинам и неправильное, название языков «бесформенных», «аморфных». Если постараться распространить и на них наше несколько легковесное сравнение, их пришлось бы назвать не «клееными» и не «свинченными» языками «на шипах», а «языками россыпью». Сейчас я попытаюсь показать вам, почему такое название к ним подходит.