Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

Даже столь почитаемая С. Антоненко Н. Г. Гусева нашла нужным указать ему на ряд ошибочных утверждений и подходов. Она предупреждала против искусственного отождествления славян с ариями, верно отмечала принципиальные хозяйственные различия между ними (славяне – земледельцы, а арии – скотоводы), отрицала существование в прошлом «русского ведизма» и «мудрой нордической прарелигии». Справедливо отлучая подобные взгляды (которым Антоненко симпатизирует) от науки и не без оснований подчеркивая их родство с нацистской версией истории, Гусева развенчивала так называемое «благородство» ариев и видела в них примитивных скотоводов. Вслед за индийскими лингвистами она этимологизировала термин «арья» как «хозяин скота, кочевник» и настаивала на том, что значение «благородный» было приписано ему много позднее, вероятно в эпоху Средневековья. Впрочем, оставаясь приверженной идее «Арктической прародины», Гусева и сама плодила у читателей журнала «Родина» необоснованные иллюзии (Гусева 1997 г).

Во второй половине 1990-х гг. С. Антоненко был аспирантом в Институте российской истории РАН, но диссертацию так и не защитил. Он успешно печатался не только в известном своими склонностями журнале «Москва», но и в учрежденном правительством Российской Федерации и Администрацией президента журнале «Родина», где продолжал развивать идею о древнейшей арийской традиции, якобы лежащей в основе русской духовности. Он, в частности, доказывал, что представления старообрядцев о мироздании якобы сохранили черты древнейшей арийской традиции, зафиксированной Авестой и ведическими книгами. Он писал о «мистике Севера» и подчеркивал связь между русским сектантством и «миром арийской традиции» (см., напр.: Антоненко 1997б; а также: Родина, 1997, № 11: 66). Все это ему удавалось тем проще, что с конца 1997 г. он официально стал ведущим рубрики «Прародина», которую сам же и ввел в этот журнал для пропаганды неоязыческих и оккультных идей. Это было сделано на волне мистических настроений, охвативших тогда некоторые структуры в Администрации президента. Видимо, именно при активном участии Антоненко там начали публиковаться статьи, проникнутые духом «Северной арийской прародины» и сопутствующей ей мистикой (см., напр.: Трошин 1997; Святополк-Четвертынский 1998).

Тогда журнал подхватил идею о связи русских со строителями Аркаима (Аннинский 1998: 28–29). Затем была опубликована статья, вобравшая в себя многие из известных нам псевдонаучных фантазий, – речь шла о древнейшей письменности, якобы обнаруженной в Каменной Могиле («исследования» Кифишина), о прямых связях между трипольской культурой и шумерами, делался намек на то, что русские обладают общим культурным наследием с шумерами и т. д. Автор статьи, И. Святополк-Четвертынский, давал понять, что за всеми его рассуждениями якобы стояли серьезные научные исследования (Святополк-Четвертынский 1998).

Одновременно на страницах того же журнала Антоненко пытался уверить читателя в том, что именно к евреям («зелотам-секариям») восходят корни мирового терроризма и что сам библейский Бог был не кем иным, как первым террористом (Антоненко, Филиппова 1998). Мало того, с его подачи журнал «Родина» обсуждал и понятие «жид», осмысливая его как «скупой человек», наделенный отрицательными качествами, не являющийся «арийцем» (Антоненко 1997б: 80) 238. Все это далеко не случайно и, как мы увидим ниже, имеет прямое отношение к тому образу евреев, который рисует современное русское неоязычество. Нелишне упомянуть, что в те годы Антоненко питал к последнему определенную слабость.

Примечательно, что, предоставляя трибуну С. Антоненко и его единомышленникам, журнал «Родина» одновременно выступал против псевдонаучных построений («фолк-хистори») дилетантов, видя в них «глобальный вред» и «урон для культуры» (Володихин 1998б). Вслед за статьей И. Святополка-Четвертынского журнал поместил вполне профессиональное обсуждение проблемы «Влесовой книги», со всей очевидностью демонстрирующее ее поддельный характер (Козлов 1998б). Вместе с тем никаких комментариев к статье Святополка-Четвертынского ни в этой работе, ни вообще в журнале не содержалось. Обе статьи публиковались как полностью автономные работы, не имевшие отношения друг к другу. Такая всеядность могла повредить престижу журнала, который в целом отличается высоким уровнем своих публикаций, сочетающих научную достоверность с доступностью изложения. Очевидно, в руководстве журнала это осознали, и рубрика «Прародина» вскоре исчезла.

Антоненко потерял свое прежнее место, и почти что на год его имя исчезло со страниц журнала. Лишь после того, как он в порядке покаяния опубликовал там статью, направленную против конспирологии и мифов о «внутренних врагах», в том числе антисемитских фобий (Антоненко 2000а), его снова взяли в журнал специальным корреспондентом, а затем он стал работать редактором отдела истории религии. Таким образом, начав активным мифотворцем, затем Антоненко стал живо интересоваться процессом мифотворчества и провел анализ мифов о власти в России с целью их использования в современной политике (Антоненко 2000б). Затем он стал экспертом по идеологии традиционализма (Антоненко 2004). Этот пример достаточно красноречиво говорит о цинизме по крайней мере некоторых из мифотворцев, хорошо понимающих, чем именно они занимаются, и готовых кардинально менять свои взгляды в соответствии с конъюнктурой 239.

Одной из самых ярких таких фигур является бывший геофизик, а ныне журналист А. Барашков, который любит публиковаться под псевдонимом А. Асов. Будучи большим энтузиастом «Влесовой книги», он с давних пор неравнодушен к «славяно-русской» предыстории и готов искать «древних русичей» едва ли не во всех частях земного шара. Одно время он развивал идеи о древнейшем «русско-аланском царстве Руксолань» 240, якобы процветавшем в IX в. до н. э. – IV в. н. э. в южнорусских степях от Днепра и Дона до предгорий Кавказа и низовий Волги (Асов 1996в), и о «праотце Богумире», не только ухитрившемся создать великое Евразийское государство, но и принесшем цивилизацию в Китай (Асов 1996д). Эти фантазии пришлись по вкусу журналу «Свет» (Бобрик 1998).

В конце 1990-х гг. они Асова уже не удовлетворяли, и он сконструировал более захватывающую картину «славянского этногенеза», уходившего корнями в поздний палеолит. По его мнению, славянский этнос выделился сперва из семьи бореальных, а затем и индоевропейских народов (как это возможно, он не объяснял), и его история, тем самым, насчитывает много тысяч лет. Одновременно он заявлял, что «собственно история славян» начинается с III в. н. э. Затем, благополучно забыв об этом, он вел отсчет этой истории с 4 – 3-го тыс. до н. э. (Асов 1998д: 6–8, 172–173). В своих построениях Асов реанимировал давно забытую идею XIX в. о том, что выделение славян из «арийской семьи» произошло якобы в Индии – будто бы это и объясняет культурные сходства между славянами Карпат и индусами Пенджаба (Асов 1998д: 239). Похоже, что Асов является единственным, кто хранит память об именах «древних славянских вождей и князей» 2 – 1-го тысячелетий до н. э. (Асов 1998д: 7–8).