Виктория Балашова - Загадочный Шекспир

Далее достойный муж приезжает в Италию коротать там время в изгнании и тут же спорит с итальянцем: оба ставят на честь принцессы. Муж уверен: его жена не уступит ухаживаниям иностранца, а итальянец уверен, что склонит ее к адюльтеру. Мачеха принцессы в то же время получает от доктора яды, которые, как она думает, медленно, но верно приведут к смерти. Но врач догадывается о злостных намерениях королевы и подсовывает ей зелья, способные лишь усыпить на время. Итальянец, прибыв в Англию, поражен красотой принцессы. Он принимается ей врать про похождения ее мужа в Италии. Она не верит, и он на словах вынужден признать свое поражение. Обманом итальянец пробирается в спальню к принцессе. Когда она засыпает, он снимает с ее руки браслет, подаренный мужем, и запоминает, как выглядит спальня и тело женщины, чтобы затем описать в деталях изгнанному мужу в подтверждение выигранного пари. Эпизод в спальне очень похож на аналогичный момент, описанный Шекспиром в «Лукреции».

В общем, драматург остается верен себе: никаких конкретных исторических деталей, указывавших бы на определенную эпоху; несчастная любовь – девушка влюбляется «не в того парня»; яд, способный не умертвить, а на время ввергнуть в сон; мужчина, проверяющий, насколько верна мужу любящая женщина. Современным феминисткам явно следует задуматься и на место Шекспира поставить автором женщину – мужчин драматург показывает не в очень выгодном свете из пьесы в пьесу. Изобилует «Цимбелин» и афоризмами, щедро рассыпаемыми Шекспиром по своим произведениям.

Муж поверил в измену жены, а тут нам автор показывает сыновей Цимбелина, живущих с малых лет в пещере. Именно туда и попадает переодетая в мужчину принцесса. Она в отчаянии – муж считает ее изменницей. Братья принцессы оказывают радушный прием переодетой гостье, но она принимает снадобье королевы, которое обманом ей вручили как оздоровляющее. Братья считают принцессу умершей. Римляне нападают на Британию. В сражении участвуют муж принцессы, братья и очнувшаяся принцесса в костюме мужчины. Британцы побеждают, и принцесса принуждает схваченного итальянца, сражавшегося, естественно, на стороне врага, признаться в обмане. В итоге – все счастливы. У короля обнаруживаются пропавшие сыновья, принцесса воссоединяется со своим мужем, более не обличающим ее в измене. Британцы победили римлян и даруют свободу захваченным в плен…

Назвать «Цимбелин» исторической драмой в полной мере нельзя. Даже учитывая привычку Шекспира не уделять большого внимания историческим деталям, изменять, и порой сильно, ход событий, характеры персонажей в угоду сюжету, данная пьеса не вписывается в структуру хроник, ранее написанных автором. Это произведение скорее ближе к сказкам, которые будут написаны чуть позднее. С хрониками его роднит лишь выведенное в заглавие имя короля. Впрочем, сам Цимбелин играет в пьесе роль второстепенную, поведение короля очень похоже на поведение прекрасно знакомых нам сказочных персонажей – мужей-подкаблучников, выбравших в мачехи своим дочерям женщин вредных, жестоких и часто крайне непривлекательных. Шекспир даже не удосуживается описать мачеху в «Цимбелине»: зрителю вполне достаточно ее желания травить всех и вся (в конце выяснилось, что она короля тоже хотела отравить, дабы посадить на трон собственного сына).

Главная героиня пьесы, Имогена, дочь короля, обвиненная в измене мужу, не пассивный персонаж. Она, как некоторые другие активно действующие героини комедий Шекспира, переодевается в мужчину и в итоге добивается справедливости по отношению к себе. Она же находит пропавших в детстве сыновей Цимбелина.

«Через все свои перипетии действие шло к спокойному счастью престарелого короля, когда он вновь соберет вокруг себя своих детей и станет в долгие вечера слушать рассказы Гвидерия и Арвирага, Имогены и Постума», – пишет Е. Аничков в предисловии к пьесе. Аничков объединяет в своей статье «Цимбелина» с последующими двумя сказками, выделяя в них новую линию, введенную Шекспиром, – линию родительской любви и «тихой радости счастливой встречи с близкими после долгой разлуки». Тут уместно снова вспомнить жизненные обстоятельства, сопровождавшие написание последних работ драматурга. Вполне возможно, он действительно хотел вывести на первый план семейные ценности, сделав счастливый финал неким апофеозом всеобщего примирения (врагов и в «Цимбелине», и в обеих сказках великодушно прощают или они как-то незаметно умирают сами).

Возвращение в Стратфорд, пожалуй, начинается именно отсюда, из сказочного мира, в котором предыдущие шекспировские произведения напоминает только начало повествования. Персонажи, ранее смешившие публику, эдакие шуты, вводимые Шекспиром на потеху зрителю, здесь практически отсутствуют. Слуга Постума куда мягче, чем Фальстаф, его юмор не так резок, а речь не изобилует разговорными словечками. Сын мачехи показан глупым, пустым, трусливым, но он лишен ярких красок, роль неудачливого ухажера статична, как и роль короля. Его даже убивают походя, без всякой возвышенности, будто муху прихлопнули.

Отметим, Шекспир не чурается повторов: яд, заставляющий окружающих считать человека умершим, неоправданная ревность, кольца или браслеты, которыми влюбленные обмениваются в знак верности, типичные персонажи, переходящие из пьесы в пьесу – это активно используемые драматургом атрибуты, присущие большинству его произведений.

«Зимнюю сказку» и «Бурю» иногда причисляют к жанру трагикомедии, хотя на сказочный сюжет в первой напрямую указывает само название пьесы, а во второй он очевиден с первых же страниц. Но только этих признаков явно недостаточно. Недаром пьесы причислены к «проблемным».

У «Зимней сказки», конечно, есть первоисточник, но в отличие от предыдущих произведений, он был написан современником Шекспира Робертом Грином и опубликован в 1588 году. Не исключено, что в свою очередь Грин позаимствовал сюжет для своего «Пандосто» из чосеровских «Кентерберийских рассказов». Считают, отчасти в «Зимней сказке» Шекспир изменил себе и не стал сильно переделывать сюжет предыдущей версии. В первую очередь все-таки это скорее всего оттого, что объем новеллы «Пандосто» невелик и вполне подходил под адаптацию для театральной сцены без существенного сокращения (или, напротив, увеличения объема при помощи придуманных самим Шекспиром сюжетных линий и новых персонажей). Но на самом деле драматург меняет повествование, особенно во второй его части.