Александр Волков - Основы риторики: Учебное пособие для вузов

Этот ответ вспоминается мне, когда говорят: «Пускай большевики откажутся от террора». Пускай отказываются от него господа русские капиталисты и их союзники Америка, Франция и Англия, т. е. те, кто навязал террор Советской России! Это те империалисты, которые обрушились на нас и до сих пор обрушиваются со всею мощью, в тысячу раз более могущественною, чем наша. Это не террор разве, когда все страны Согласия, все империалисты Англии, Франции и Америки имеют каждый в своих столицах слуг мирового капитала, — все равно называются ли они Сазоновыми или Маклаковыми, которые организовали сотни и десятки тысяч недовольных, разоренных, обиженных и возмущенных представителей буржуазии и капитала? Если вы слышали о разговорах в военной среде, если читали о последнем заговоре в Красной Горке, который чуть не отдал Петроград, что же это было, как не проявление террора со стороны буржуазии всего мира, идущей на какие угодно зверства, преступления и насилия с целью восстановить эксплуататоров в России и затушить тот пожар, который грозит теперь даже их собственным странам? Вот где источник террора, вот на ком лежит ответственность! И вот почему мы убеждены, что те, кто проповедует в России отказ от террора, являются не чем иным, как сознательным или бессознательным орудием, агентами в руках тех террористов — империалистов, которые душат Россию своими блокадами, своей помощью, которую они оказывают Колчаку и Деникину. Но их дело безнадежно» [76] Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т.29, С. 497–498. .

Технически перенос ответственности осуществляется следующим образом:

1) все враждебные действия и их поддержка в любой форме редуцируются к понятию террора;

2) используя правило обратимости, В.И. Ленин устанавливает правомерность ответных террористических действий;

3) используя правило справедливости в обращенной форме, В.И Ленин указывает на количественное несоответствие сил мировой буржуазии и Советской России, из чего следует, что правомерно применять любые доступные средства террора;

4) используя правило транзитивности, В.И. Ленин обосновывает допустимость террора в отношении к любому третьему лицу, представляющему мировую буржуазию или объективно защищающему ее интересы;

5) устанавливается обратное соответствие действий — всякий выступающий против красного террора тем самым поддерживает белый террор;

6) поэтому обвинение большевиков в терроризме равнозначно белому террору.

Предмет оценки — сопоставление целей и средств, причем те и другие могут быть соотнесены с одной или различными нормами. Кроме того, цель и средство могут меняться местами: средства представляются как цели, а цели — как средства.

Аргументативная ситуация предстает следующим образом.

Субъект совершил действие в определенных обстоятельствах, имея при этом обозначенную цель, с положительными и отрицательными результатами. Цель, образ действия и примененные средства относятся или могут быть отнесены к различным нормам, либо сведены к одной общей норме. Например, в целях индустриализации страны и построения социализма в деревне КПСС осуществила коллективизацию сельского хозяйства, применив в качестве средства ликвидацию кулачества как класса. Содержание цели — создание крупного товарного хозяйства, повышение производительности труда, развитие инфраструктуры села, повышение образовательного уровня населения — оценивается положительно, хотя и здесь могут быть найдены отрицательные моменты (например, уменьшение разнообразия культур, снижение плодородия почв, неоправданное расширение пахотных земель). Понимание обстоятельств, в которых было принято решение, зависит от предшествующей аргументации — их общей исторической оценки, т. е. разбора по аргументам прецедента, прогресса и прехождения.

В этой аргументативной ситуации возможны восемь основных схем защитительной и, соответственно, обвинительной аргументации.

1. Полное признание правомерности целей и средств. Для этого устанавливается полный приоритет цели и нормы (топов), к которой сводится цель, перед нормой, к которой могут быть отнесены средства: буржуазная демократия — обман народа, нравственность исторически изменчива, нравственно то, что необходимо для освобождения труда от гнета капитала. Обстоятельства представляются как угрожающие и создающие альтернативу. кто кого? Применение средства рассматривается по правилу обратимости — либо как необходимый ответ на действия противника, либо как справедливое возмездие, либо как превентивная мера (если бы не было коллективизировано сельское хозяйство, мы не выиграли бы войну). Действия против претерпевшего (ликвидация кулачества как класса) рассматривается как исторически неизбежное, одобренное обществом и оправданное обстоятельствами (для чего на предшествующем этапе опираются на аргумент прогресса). Все отрицательные последствия применением аргумента замещения обосновываются как враждебные проявления — вредительство. Изображению действия соответствует сентиментальный (Павлик Морозов, образ Ильича) и романтический пафос.

Эта схема стандартно применяется в любой апологетике целей и средств, причем обыкновенно ее делают упреждающей в расчете на совещательные решения. Эмоции страха (возможна полная, но не окончательная победа социализма, так как сохраняется опасность интервенции), сознание участия (борьба с врагами народа — дело всех советских трудящихся), героический пафос (мы свободны, и наша свобода — строительство справедливого общества), топ долженствования (интернациональный долг, мировое значение Октябрьской революции) — создают общественное мнение, устойчивое к критике и сознающее свою историческую правоту.

Таким образом, нормы сводятся и иерархизируются, обстоятельства сводятся со средствами и группируются в единый комплекс, аудитория сводится с деятелем (народ и партия едины, Сталин — это Ленин сегодня), наконец, цели сводятся со средствами, а сама интерпретация нормы предстает как относительная.

2. Более либеральный вариант с частичным разведением целей и средств предполагает признание частичной несовместимости нормы цели и нормы средства и, следовательно, средства как таковые признаются жестокими. Но они рассматриваются в контексте обстоятельств, с которыми сводятся, а также в контексте обычаев времени. При этом говорится, что время было жестоким, ситуация сложной, борьба непримиримой, отчего иные средства и не мыслились (лес рубят — щепки летят). В аргументации этого типа создается сентиментальный образ деятеля или основателя (Ленина), причем моральная заслуга такого гуманиста состоит в том, что он понимал неизбежность жестокости (диалектическую) во имя светлых идеалов человечества и потому «к врагу вставал железа тверже». Существенная особенность либеральной апологетики в том, что обстоятельства рассматриваются как экстраординарные и систематическое применение соответствующих мер в дальнейшем исключается за ненадобностью.