Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Можно было бы расширить круг предположительно родственных языков: некоторые исследователи связывают с нахско-дагестанскими языками Кавказа вымершие хуррито-урартские языки Передней Азии (хурритский язык относится ко II, урартский — к I тысячелетию до н. э.). С другой стороны, с адыго-абхазскими языками иногда связывают картвельские (т. е. грузинский и некоторые другие языки). Нужно при этом учесть, что картвельские и хуррито-урартские языки связаны древнейшим родством: они относятся к ностратической прасемье языков, к которой относится, судя по всему, и этрусский. Значит ли это, что и минойский, и хаттский, и адыго-абхазские, и нахско-дагестанские языки также относятся к ностратической прасемье языков? Если же хаттский и адыго-абхазские языки к этой прасемье не относятся, то, очевидно, с ними нельзя сравнивать и этрусский; при этом остается открытым вопрос о языковой принадлежности минойского.

Будем надеяться, что линейное письмо А рано или поздно удастся не только прочитать, но и понять. Ведь с линейным А связана не только загадка минойского языка, но и решение проблемы происхождения искусства письма на Крите.

Из рисунков возникло иероглифическое письмо, из него — письмо глиняных табличек, сначала линейное А, потом из него развилось линейное Б. Это еще в начале века показал Эванс. Тут, правда, нужно учесть возможность сосуществования определенных видов письма. В 1953 году итальянский ученый Доро Леви нашел в Фестском дворце таблички линейного письма, относящиеся, возможно, к XIX в. до н. э. Если учесть, что иероглифическое письмо существовало вплоть до XVII в. до н. э., станет ясно, что несколько столетий оба вида письма — рисуночное и линейное А — сосуществовали.

Мы вправе думать, что линейное письмо Б создано на основе линейного А. Но и в данном случае мы должны еще учитывать и их сосуществование, хотя в целом таблички линейного Б «моложе», чем таблички линейного А, но все же в течение некоторого времени на Крите употреблялись оба вида письма.

Почему так получилось? Археологи говорят нам, что Кносс и другие древние города Крита подвергались неоднократным нашествиям Так, в первой половине XII в. до н. э. Крит наводнили полчища греков, стоявших на гораздо более низкой ступени культурного развития, нежели коренные жители Крита — минойцы. Минойцы же и были тем древним народом, который вначале создал иероглифическое письмо, а затем «упростил» его в линейное А. Покорив Крит, греки восприняли многое из минойской культуры (вот почему в гомеровском эпосе часто упоминаются минойцы и имя Минос, ставшее вскоре нарицательным наподобие римского «цезарь»). Переняли греки и линейное письмо, приспособив его к своему языку: так возникло линейное письмо Б. Правда, как мы помним, это простое объяснение долго не приходило ученым в голову, а если приходило, то тут же отбрасывалось как вздорное: считалось, что тексты линейного Б написаны едва ли не на любом языке мира, но только не на греческом! Артур Эванс, предположивший, что знаки линейного письма передают слоги, стоял на правильном пути, когда попытался прочесть — и прочел! — некоторые слова на табличках линейного Б по-гречески. Но он тут же отказался от своих чтений, ибо не мог допустить, что линейным письмом пользовались именно греки, а не какой-то другой народ. Майкл Вентрис, прочитавший письмена линейного Б, сделал это неожиданно для самого себя — настолько крепко сидело в сознании всего ученого мира представление о том, что язык линейного Б — не греческий!

Любопытно, что если линейное А употреблялось не только для хозяйственных записей (есть надписи на металлических изделиях и т. д.), то линейное письмо Б выполняло исключительно хозяйственные функции. Правда, археологи обнаружили несколько надписей на сосудах, сделанных знаками линейного Б. Но и они, очевидно, также были сделаны в хозяйственных целях: подобные надписи на керамических изделиях, как правило, обозначают либо содержимое сосуда, либо имя его владельца.

Итак, сначала иероглифическое письмо, затем линейное. Казалось бы, все просто, не нужно думать о том, откуда произошло критское письмо: оно развилось, так сказать, в местных условиях. Но не все так просто на самом деле.

Во-первых, не исключено, что линейное письмо появилось впервые на материке, а не на Крите. До самого последнего времени считалось общеизвестной истиной, что в Греции были только памятники линейного письма Б, а более древнее письмо А существовало на Крите. И вот совсем недавно археологам удалось обнаружить на материке глиняную табличку, написанную линейным письмом А — первый текст в Греции на минойском языке!

Была ли эта табличка привезена в Грецию с Крита? Или, может быть, в будущем удастся найти новые тексты линейного А в Греции? А быть может, здесь будут обнаружены и памятники иероглифического письма? Тогда нам придется заново пересмотреть вопрос о происхождении письма в Эгеиде. Во всяком случае, находка первой таблички линейного А на материке говорит о том, что всякие категорические выводы о происхождении линейного письма Греции и Крита, да и вообще эгейского письма, пока что преждевременны.

Во-вторых, уже в иероглифическом критском письме имелось примерно 50—75 слоговых знаков, и поэтому сегодня гипотеза о том, что иероглифы Крита — это всего лишь рисунки или в лучшем случае словесные знаки, должна быть отброшена (очевидно, иероглифическое письмо Крита включало как знаки для слов, так и знаки для слогов, точно так же, как хорошо известное египетское иероглифическое письмо или клинопись Двуречья). В доказательство того, что рисунки печатей действительно могли передавать слоги, можно привести печать, включающую знаки, по форме точно соответствующие знакам линейного письма А и Б; они составляют «слово» я-са-са-ра-ме .

Правда, некоторые ученые трактуют факт связи между иероглифическим и линейным письмом наоборот: они считают, что линейное письмо было не слоговым, а простой пиктографией, «языком рисунков» Другими словами, они полагают, что письма в собственном смысле этого слова на Крите не было — были лишь мнемонические средства наподобие перуанских узелков «кипу» или наших «узелков для памяти». Это, конечно, не так. В начале 30-х годов французским исследователем Ф. Шапутье была высказана мысль о том, что рисуночные письмена Крита, напротив, были не пиктографией и не иероглифическим письмом (в котором есть слоговые знаки и знаки для корней и слов), а просто орнаментальным шрифтом линейного письма, т. е. слоговым письмом! С его точки зрения, нет критского иероглифического письма и линейного письма — есть лишь курсивная форма и орнаментальная форма одного и того же слогового письма, зафиксированного на разных стадиях своего развития!