Коллектив авторов - Современная зарубежная проза

«Болото повседневности» рождает в герое протест. Профессор Мондриан Килрой — персонаж романа «CITY» — пишет «Заметки об интеллектуальной честности», состоящие из шести пунктов:

1. «У людей имеются идеи. («Идеи в чистом виде — восхитительный бардак».)

2. Люди выражают свои идеи.

3. Люди выражают не свои идеи. («То были видения, человек превратил их в оружие».)

4. Идеи, однажды выраженные и, следовательно, подвергнутые давлению со стороны публики, становятся искусственными предметами, лишенными реальной связи со своими истоками. Люди отделывают их с такой тщательностью, что идеи становятся смертоносными. Со временем люди замечают, что могут использовать свои идеи в качестве оружия. И не колеблются ни мгновения.

5. Люди используют свои идеи как оружие и поэтому навсегда предают их.

6. Интеллектуальная честность — это противоречие в определении» [9, 197].

Безусловно, «Заметки об интеллектуальной честности» — это плод мысли профессора, которого тошнит от вида интеллектуалов, даже от названия научной статьи или книги, тошнит — в буквальном смысле этого слова. Однако данный «трактат» можно соотнести и с самим романом. Мы приходим к выводу, что «CITY» — это хаос мыслей, отсюда столько историй, микро-сюжетов, голосов, нот в тексте Барикко. Писатель представляет нам свое видение определенных идей, вариант их воплощения.

Это происходит отчасти и в других произведениях Алессандро Барикко. Видение — это метод построения текста, своеобразный организующий элемент.

Сколько голосов, сколько видений, столько и тем, затрагиваемых писателем. Главная тема, как мы уже говорили выше, — тема пути. Свой путь у каждого из героев. К чему идут герои? К истине, к воплощению мечты, желания, к рождению нового — к самим себе.

Нина, героиня романа-миниатюры «Без крови», проходит путь мести к тем, кто убил ее отца и брата, и любви к тому, кто не выдал ее местонахождения. Отыскав его, они разговаривают. После — занимаются любовью. Нина снова чувствует себя той девочкой, спрятанной отцом в подвале — под защитой, в раковине. Она думает: «Раз уж нам неведом смысл жизни, то, может быть, мы живем с единственным желанием — вернуться в предназначенный нам ад и обитать рядом с тем, кто вынес однажды нас из этого ада… И тот, кто вынес нас однажды, может это делать бесконечно. В утомительном аду, как две капли похожем на тот, откуда мы вышли. Но неожиданно милосердном. Без крови» [1, 126].

Путь мести — ад героини — закончился. Пусть мир вокруг жесток, утомителен, но все же — без крови. Здесь нечего добавить. Произведение завершилось по кругу: совершенное в своей лаконичности. Спокойная жизнь ребенка оборвалась, казалось бы, навсегда жестоким убийством родных людей, но покой вернулся. То, что могло никогда не случиться, произошло: «Нина прижалась лбом к спине Педро Кантоса. Закрыла глаза и погрузилась в сон» [1, 126].

В этом романе рассказывается также история жизни хозяйки заведения. Чуть больше странички. И это не лирическое отступление, в котором затрагиваются глобальные проблемы. Это просто история «живой девочки», которая хотела стать актрисой. И все. Больше ничего — никакого подтекста или реминисценций. Здесь нет контекста — это чья-то жизнь, которая заслуживает внимания. Маленькая посторонняя история, словно ремарка автора, дорисовывает общую картину бытия. Так достигается гармония произведений Барикко. И — равновесие мира.

Роман «Такая история» (Questastoria, 2005 г.), как ни странно, тоже о пути. О дороге жизни и о дорогах в целом. Мальчик с золотой тенью, которого все называют «Последний» — главный герой произведения. Любовь его отца — автомобили, страсть графа (изменившего жизнь семьи) — гонки, мечта Последнего — идеальная дорога, которая «заканчивается там, где берет свое начало».

Последний становится участником Первой мировой войны, скитается по свету, оказывается в Америке, работает в паре с русской эмигранткой и откладывает деньги на свою мечту. Он говорит Елизавете о своей дороге: «Она будет вести исключительно к себе самой; ее место вне мира, вдали от его несовершенства. В ней сойдутся все дороги земли; именно она будет целью каждого, кто отправляется в путь. Я создам ее, и знаете что? я сделаю ее такой длинной, чтобы она вместила всю мою жизнь, поворот за поворотом, все, что я видел собственными глазами и никогда не забуду. Я не упущу ни одной мелочи, вплоть до полукружья заката или плавного изгиба улыбки. Все прожитое мной не пропадет понапрасну, а превратится в полосу земли, в вечный узор, в идеальную трассу…» [6, 205].

Трасса так и не была построена Последним. Было найдено лишь место. После долгих лет поисков Елизавета (ставшая вдовой русского богатого эмигранта) нашла чертеж трассы Последнего и построила ее. Она наняла гонщика, села с ним рядом в автомобиль, и они закружили по дороге Последнего. «Она подумала о бесконечном хаосе жизни и о том, что изредка удается выразить его одним цельным образом — это и есть высшее мастерство. Теперь она поняла, что волнует нас в книгах, во взгляде ребенка, в одиноких деревьях, стоящих посреди поля. Она почувствовала, что проникла в тайну рисунка, закрыла глаза, увидела Последнего, улыбнулась» [6, 321].

Произведения Барикко — истории о мечтателях, выдуманные или имевшие место быть. Его книги не всегда заканчиваются хорошо, но они продолжают свою жизнь в уме и сердце читателя. У книги, как и у каждого из нас, свой путь, свои желания и стремления. Влюбленные в собственные мечты способны делать мир лучше, привнося в этот утомительный хаос жизни порядок. Пусть на мгновение.

«Эммаус» — единственное на сегодняшний день произведение Барикко со столь глубоким религиозно-философским наполнением. Элементы притчи, романа-воспитания, исповеди, аллюзии на Блейка, Драйзера и Сэлинджера, сделали книгу текстом, достойным читательского внимания.

Главные герои книги — подростки, невинные юноши. Мы проследим путь познания персонажей произведения. Какой ответ может дать неопытная душа этому миру и как поступить ей, если единственный наставник — Библия, переданная как наследственный алгоритм действий?

Чистый детский разум часто фигурирует в романах Барикко. Он воплощает собой философскую глубину и чистоту человеческой души. В «Эммаусе» подобные качества подвергаются жесткой проверке.

Юноши — семнадцатилетние подростки, живущие в замкнутом мире условностей и «домашней экономии». Они католики: «Мы веруем — и никакого иного пути не видим. Мы веруем яростно, истово, наша вера не дарит мир душе, а будит пылкие, необузданные страсти, она для нас словно физическая потребность, насущная необходимость. Недалек тот день, когда все это превратится в безумие, и тучи на горизонте уже сгущаются» [8, 14].