Карл Юнг - Синхронистичность: акаузальный, связующий принцип

Правила Рейна можно рекомендовать к применению везде, где (например, в медицине) не задействованы большие числа. Интерес и надежды исследователя могут поначалу синхро­нистически сопровождаться на удивление благоприятными результатами, несмотря ни на какие предосторожности. Они будут истолкованы как "чудеса" только теми, кто недостаточно хорошо знаком со статистическим характером законов природы. [85] Сравни с интересной мыслью Спенсера Брауна: "De la recherche psychique consideree comme un test de la theorie des probabilites [О психологическом исследовании, рассматриваемом как тест теории вероятности (фр.) - Прим. ред.]".

Если (а это выглядит вполне правдоподобно) "смысловое совпадение" или "пересечение" событий не может быть объяс­нено причинно, тогда связующим звеном должно являться одинаковое значение параллельных событий; иными словами, их tertium comparationis (третье сравнимое) является смысл. Мы настолько привыкли считать смысл психическим процессом или со­держимым психики, что нам и в голову не приходит предпо­ложить, что он может существовать и за пределами психе. Но наших знаний о психе нам вполне достаточно, чтобы по край­ней мере не приписывать ей никаких магических свойств, не говоря уже о том, чтобы приписывать какие-либо магические свойства осознающему разуму. Таким образом, если нам нравится гипотеза, что один и тот же (трансцендентальный) смысл может одновременно проявиться в человеческой психе и во внешнем и независимом событии, то мы сразу же вступаем в конфликт с общепринятыми и гносеологическими взглядами. Если мы хотим, чтобы к нам прислушались, то мы должны все время напоминать себе об исключительно статистической истинности законов природы и об эффекте статистического метода, отвергающего все необычные события. Большая труд­ность заключается в том, что у нас нет абсолютно никаких научных методов доказательства существования объективного смысла, который как раз и не является обычным продуктом психики. Но мы просто вынуждены прийти к такому заклю­чению, если мы не хотим вернуться к "магической причин­ности" и приписать психе свойство, которое далеко выходит за эмпирические пределы ее действия. В этом случае, если мы не хотим расстаться с причинностью, мы вынуждены предпо­ложить следующее: либо бессознательное Сведенборга устрои­ло пожар в Стокгольме, либо само это объективное событие каким-то непостижимым образом вызвало в мозгу Сведенборга соответствующие картины. И в том, и в другом случае встает уже упоминавшийся выше вопрос о "передаче", ответить на который просто невозможно. Какая из гипотез более правдопо­добна - это, разумеется, вопрос субъективного мнения. В выборе между магической причинностью и трансценденталь­ным смыслом нам не поможет и традиция, потому что, с одной стороны, вплоть до наших дней примитивное мышление всегда считало синхронистичность магической причинностью, а с дру­гой стороны, философия уже с середины восемнадцатого века предполагала наличие тайного соответствия или "смысловой" связи между естественными событиями. Я предпочитаю пос­леднюю гипотезу, потому что она, в отличие от первой, не противоречит эмпирической концепции причинности и может считаться принципом sui generis (специфический). Это обязывает нас если не исправлять общепринятые ныне принципы естественного объяснения, то, по крайней мере, увеличить их количество. Для операции такого рода нужно иметь очень веские причины. Однако я верю, что высказанные мною выше мысли представ­ляют собой аргумент, требующий тщательного рассмотрения. Психология, как никакая другая наука, не может себе поз­волить не обращать внимания на эти вещи. Они слишком важны для понимания бессознательного, не говоря уже об их философском значении.

Принцип причинности провозглашает обязательность причинно-следственной связи. Принцип синхронистичности гласит, что "смысловое совпадение" обусловлено "одновремен­ностью" и "смыслом". Итак, если мы предположим, что эк­сперименты по ЭСВ и многочисленные другие наблюдения являются доказанными фактами, то мы должны сделать вывод, что помимо причинно-следственной связи в природе существу­ет еще один фактор, который выражает себя в упорядочивании событий, а перед нами предстает в образе смысла. Хотя смысл является антропоморфическим толкованием, он, тем не менее, образует незаменимый критерий синхронистичности. Чем на самом деле является тот фактор, который нам представляется "смыслом", нам узнать не дано. Однако, в качестве гипотезы он не так уж невероятен, как это может показаться на первый взгляд. Мы должны помнить, что рационалистический запад­ный подход не является единственно возможным и всеобъемлющим, зато отличается предубежденностью, которая требует поправки. Гораздо более древняя китайская цивилизация всег­да мыслила по-другому, и если мы хотим отыскать нечто подобное (по крайней мере, в философии) в нашей цивилиза­ции, то мы должны вернуться к Гераклиту. Только в астро­логии, алхимии и ворожейных методах у нас нет принципиаль­ных расхождений с китайцами. Вот почему западная и восточная алхимии развивались параллельно, и шли к одной и той же цели, содержащей более-менее идентичные идеи. [86] Смотри Психология и алхимия пар. 453, и Дух Меркурий, пар. 273. Сравни с доктриной "чень-ен" у Вей По-яна. ["Phil. Tree", pars. 432ff., и Mesterium pars. 490, 71 In] и у Чжуан-цзы.

Центральной идеей (и одной из древнейших) китайской философии является Дао. Это слово иезуиты перевели как "Бог". Но этот перевод правилен только с точки зрения запад­ного мыслителя. Другие переводы, типа "Провидения" и тому подобных, являются обычной кустарщиной. Ричард Вильгельм блестяще перевел его как "смысл". [87] Jung, "Commentary on The Secret of the golden Flower", par. 28, и Wilhelm, Chinesische Lebensweisheit. Концепция Дао пронизывает всю философскую мысль Китая. В нашем образе мышления такое положение занимает причинность, но забираться на эти господствующие высоты она начала всего лишь двести лет тому назад и достигла их благодаря нивелирующему влиянию статистического метода с одной стороны, и уникального успеха естественных наук с другой, в результате чего метафизический взгляд на мир стал считаться чем-то неприличным.

Лао-цзы так описывает дао в своем знаменитом "Дао Де Цзин": [88] [В переводе A.Waley, The Way and Its Power. В тексте незначительные изменения для согласования с трактовкой Вильгельма — Изд.]

"Есть нечто бесформенное, но совершенное, Существовавшее прежде, чем возникли небо и земля.

Так неподвижно! Так бессодержательно! Ни от чего не зависит и неизменно. Всепроникающе и непоколебимо. Возникает мысль, что оно - это мать всех вещей, что существуют под небом Я не знаю его названия, Но называю его "Смыслом".