Надя Вольф - Чуткое ухо. Что может рассказать о вашем здоровье ушная раковина

Я встретилась со своим другом на аэродроме под Бордо. Для нас было запланировано 33 параболических цикла, которые мы должны были провести за три часа – то есть нам предстояло 33 раза оказаться в свободном падении, во время которого экипаж самолета будет испытывать невесомость, плавать в воздухе под потолком, полностью лишившись возможности контролировать свои движения или положение своего тела в пространстве. Так как голова человека с учетом ее размера относительно тяжелее остального тела, то можно запросто перевернуться вниз головой. В состоянии невесомости сложно выпрямиться.

В состоянии невесомости тело не слушается приказов, и каждая попытка вернуться в вертикальное положение заканчивается неудачей. Вот в этот момент человека и может начать сильно укачивать.

Моя задача оказалась сложнее, чем я ожидала. Но, как бы то ни было, я была подготовлена. Так как я сама буду в состоянии невесомости, болтаться вверх тормашками и не иметь возможности нормально двигаться, то я не смогу заниматься космонавтами так, как я делаю это со своими пациентами, когда они приходят ко мне на сеанс. Итак, перед полетом я выбрала восемь «подопытных кроликов» из участников тренировки, а остальных четверых определили в контрольную группу, назначив принимать стандартные препараты от укачивания.

С учетом особых обстоятельств применять обычные акупунктурные иглы было недопустимо. Таким образом, я решила использовать другой, очень распространенный в наши дни метод, заключающийся в прикреплении обмотанных лейкопластырем небольших стальных шариков к аурикулярным точкам. Вооружившись этими шариками, каждый космонавт по моему сигналу должен был просто надавить на одну из аурикулярных точек, тем самым ее активировав. Мой муж, также занимающийся акупунктурой, и меня снарядил аналогичным образом, поскольку я не испытывала ни малейшего желания тоже стать жертвой космической болезни.

Эксперимент дал весьма убедительные результаты: активация аурикулярных точек действительно помогла избежать космической болезни. Разумеется, это лишь многообещающее начало, требующее проведения дальнейших многочисленных экспериментов, однако в тот день я испытала чувство огромного удовлетворения: форма медицины, уходившая своими корнями в далекое прошлое, помогла разрешить проблему, мешавшую двигаться в будущее.

У этой книги крайне простая цель: открыть всем желающим невероятную силу аурикулярных точек.

Подобно Алисе, открывшей вход в Страну чудес, я тоже надеюсь приоткрыть дверь в эту столь мало изученную область и подарить необходимые знания, чтобы каждый мог, пользуясь самыми простыми способами, бороться с повседневными недугами, способными изрядно подпортить жизнь нам и нашим любимым.

Начиная с четырнадцати или пятнадцати лет и вплоть до окончания университета каждый день в семь утра я приходила в больницу, чтобы подготовить кабинет для Марии, которую уговорила обучить меня иглоукалыванию. Каждый раз нам предстоял долгий и утомительный рабочий день: мы принимали одного за другим пациентов всех возрастов, страдающих от всевозможных недугов, которым не терпелось избавиться от них с помощью иглоукалывания. Мария радушно их встречала и относилась к каждому с одинаковым вниманием и заботой.

Жизнь этой удивительной женщины, чья юность прошла как в сказке, однажды внезапно превратилась в сущий кошмар, пережить который она смогла, лишь полностью посвятив себя служению ближним.

После Второй мировой войны, во время которой Мария, как она рассказывает, сражалась в советском танке бок о бок со своими тремя братьями, она поступила в Ленинградский санитарно-гигиенический медицинский институт (так тогда назывался мединститут в Ленинграде, втором по важности городе в России после Москвы; с тех пор название города несколько раз менялось, и в 1991 году ему вернули его историческое имя – Санкт-Петербург). На этот период пришелся расцвет дружбы между СССР и Китаем, и молодые китайские студенты тысячами приезжали учиться в российские университеты. Мария познакомилась с одним из них – он изучал сельское хозяйство в соседнем институте, – и вскоре они полюбили друг друга. После того как оба закончили учебу, они поженились, и Мария отправилась следом за мужем в его родную деревушку в центральном Китае, где-то между Шанхаем и Пекином.

Семья мужа радушно приняла Марию, открыв для нее новый уклад жизни, совершенно непохожий на тот, с которым она была знакома. В соответствии с древней традицией несколько поколений одной семьи жили вместе под одной крышей. Родители, бабушки и дедушки ее мужа, а также сами молодожены с одинаковым нетерпением ожидали прибавления в семействе – рождения ребенка Марии.

Будучи последними наследниками древней и чрезвычайно уважаемой школы классического иглоукалывания, отец и дедушка мужа Марии – они представляли восемьдесят третье и восемьдесят второе поколение одного древнего рода соответственно – являлись специалистами, которые славились на всю страну. Решив отправиться изучать сельское хозяйство в Россию, ее муж стал первым человеком в их династии, который отошел от этой древнейшей традиции.

Первый этаж просторного дома, где жила эта семья, был преобразован в подобие больницы – там принимали и лечили пациентов, которые приезжали сюда со всех уголков Китая, из больших и маленьких городов. Ритм жизни в доме был весь подчинен расписанию приема больных: первые пациенты прибывали на рассвете, а последние уходили поздней ночью.

Только что закончив знаменитый ленинградский институт, славившийся своей фундаментальной подготовкой в медицине и фармакологии, Мария с изумлением наблюдала за сеансами иглоукалывания – она всегда считала такой вид терапии лишь «данью традиции», чем-то совершенно пустым и неэффективным и не питала к подобным манипуляциям ни малейшего интереса. И даже притом что она относилась к своей новой семье с должным почтением и уважением, в иглоукалывание она не верила: у Марии на этот счет было свое мнение. Однако она была весьма любознательна и к тому же не могла из чистого упрямства отрицать того, что видела собственными глазами.