Даниэла Фломенбом - Желанная женщина, желающая женщина. Как раскрыть свою сексуальность

Любимый мужчина появляется, чтобы занять внутри нас место, некогда принадлежавшее матери.

«Но я не могу влезть тебе в голову! Ты просишь меня пойти туда – не знаю куда, найти то – не знаю что, но я же не ясновидящий!» – кричит мужчина своей возлюбленной во время ссоры.

Находясь вместе, любовники воссоздают общее пространство, в котором снова разыгрывается дуэт, благодаря которому они когда-то сформировались. Если же их физическая близость не воспринимается как нечто большее, чем возвращение в родительское объятие, мужчина и женщина остаются в пространстве нежности. Они согревают друг другу тела, сердца и успокаивают дух, не понимая, почему в этом танце нет места сексу. Эти двое любят друг друга, но не знают, что не вышли из режима «ребенка». Они счастливы быть вместе, отдаваясь друг другу, но не понимают, что, воскрешая материнские объятия, застревают в симбиозе и теряют динамику развития в качестве взрослых.

Связывая себя с мужчиной только узами любви и нежности, мы неизбежно приходим к зависимости. Вытекающая из нее инертность не только заставляет женщину терять инициативу, но и влечет за собой потерю желания физической близости с мужчиной. Стрелки часов обращаются вспять и отбрасывают нас в детство, в эротизм, который может быть свободным, игривым и прелестным, но всегда остается поверхностным.

«Как человек, ничего не знающий о психоанализе, я сомневаюсь, что могла бы спутать мужа и отца. Ну в принципе могу себе это представить. Но я никогда бы не подумала, что могу спутать мужа и мать», – сказала мне клиентка.

Постулаты психоанализа, распространявшиеся в обществе в течение определенного количества лет, подчеркивают прежде всего тот факт, что женщина ищет для себя мужчину, похожего на отца, которого любила или хотела любить. Это так, но относится лишь к возрасту после трех лет. До этого первые три года жизни девочка находится в эмоциональной сцепке с матерью. Именно поэтому мужчины, которых мы выберем в будущем, с большей долей вероятности сепарируют [7] С е п а р а ц и я (лат. separatio – отделение) – отделение ребенка от мамы (родителей, семьи). – Прим. пер. нас с матерью, чем будут похожи на наших отцов. Но это не помешает нам любить их так же сильно, как мы любили наших матерей!

«Когда у меня родился ребенок, – рассказывает моя клиентка Франсуаза, – я запуталась в ролях матери и женщины. Мне не было известно, что это не одно и то же. Никто не подсказал, что материнское и женское во мне активизируются абсолютно разными мыслями, чувствами и эмоциями. Оказывается, роли матери и женщины всегда были перепутаны в моей голове. Я была убеждена, что мать – это и есть женщина. Вернее, мы превращаемся в женщину, только став матерью. Казалось, наши мамы не обрели женского счастья только потому, что были обременены родительскими обязанностями. Женщины, убежденные, что сексуальность возрождает их жизненные силы, мне не встречались. Я наивно ждала, когда раскроется сексуальность женщины-матери, которой я и являлась. Думала, что для этого стоит всего лишь подкорректировать мое воспитание, но даже не догадывалась, что на самом деле необходимо смотреть на вещи под другим углом. В моей семье сексуальность открыто не запрещалась, ее просто не было. И только теперь я обнаружила, что сексуальное удовлетворение приносит пользу, вселяет уверенность и дает импульс жить».

Для Франсуазы сексуальность не была под запретом, но и не существовала в той форме, которая свойственна зрелому человеку. Несовершенства полового воспитания не мешают завязываться отношениям и уж тем более не препятствуют появлению детей. Если эти отношения раскрывают сердца, то вовсе не обязательно раскрывают сексуальный потенциал. В них мы стремимся навстречу ласкам, поцелуям и нежности. Они вызывают эмоции и чувство надежности и общности – такие же, как у маленького ребенка, которого носила, купала, переодевала и лелеяла мать. Мы даже используем те же ласковые словечки: «детка», «зайка», «малыш», «медвежонок». Они поддерживают и успокаивают. Но стоит только на них застрять, вместо того чтобы повзрослеть, мы неизбежно регрессируем. И окажемся в тщетных попытках осознать, почему сексуальность не стоит на повестке дня нашей жизни или, скорее, почему нам не удается по-настоящему постичь ее.

Каждый этап жизни, сопряженный с движением вперед, сопровождается эмоциями, которые могут дестабилизировать нас. Регрессия [8] Р е г р é с с и я (лат. regressus – обратное движение) – защитный механизм, являющийся формой психологического приспособления в ситуации конфликта или тревоги, когда человек бессознательно прибегает к более ранним, менее зрелым и менее адекватным образцам поведения, которые кажутся ему гарантирующими защиту и безопасность. – Прим. пер. – это естественный процесс, позволяющий вернуться к «чему-то знакомому», пережитому эмоциональному контексту, чтобы восстановить уверенность в себе. Мы можем собраться, успокоиться и набраться сил, чтобы взять себя в руки и обрести равновесие. Регрессия дает нам возможность найти достаточно стабильную опору, чтобы вернуться к ощущению безопасности и тем самым восстановиться. Она творит добро и излечивает. Словно это возможность «отойти назад, чтобы разбежаться и дальше прыгнуть». В любви регрессия позволяет нам заново «стать» маленькими. Вновь ощутить безграничное доверие ребенка к матери, чтобы в абсолютном спокойствии открыться навстречу новому миру, который мы хотим построить с любимым мужчиной.

Неважно, мужчина вы или женщина, так вы обретаете любящий и надежный материнский образ, которому можно довериться.

И нет никакой необходимости сомневаться или отказываться от этой безусловной, всеобъемлющей и надежной любви. Любовь мужчины выводит на свет силу любви к родителям и проецирует на себя ее мощь. Важно отдавать себе отчет в том, что материнской любви недостаточно ни для построения взрослой жизни, ни для гармоничного существования пары. Взрослая любовь – это «живость» собственной половой системы и праздник единения сексуальных миров партнеров. Этому можно научиться.

«Мне хватало любви, но не хватало знаний, – говорит моя ровесница Корина. – По незнанию я оставалась со своими мужчинами в поле материнской любви. Я любила мужчин как мать. Став старше, я поняла, что именно такая любовь рано или поздно приводит к злоупотреблению доверием и разрыву. Каждый защищает свои права, а в результате пострадают все».

Жизнь под одной крышей может стать похожей на воссоздание единого психического поля с матерью. Став опорой, помощницей и утешением любимого мужчины, женщина попадет еще в одну западню. Любить мужчину по-матерински значит любить его как своего ребенка. Независимо от того, была ли ее собственная мать авторитарной и нарушающей границы или избегающей и отстраненной, женщина довольно скоро повторит знакомую ей модель. Она станет нарушать границы или, наоборот, отстраняться. Но скорее всего и то и другое!