Валерий Новоселов - От испанки до COVID_19. Хроники нападений вирусов

Но сейчас нет инфекций, из-за которых можно было бы объявить режим пандемии и создать такую панику, которая сегодня поразила весь мир. В начале апреля Китай уже публиковал данные, что у 78 % заболевших не было никаких симптомов: тогда информация основывалась на небольшой выборке. Из 166 больных COVID-19 симптомов не было у 130 пациентов. Тогда эпидемиолог и почетный профессор Центра доказательной медицины Оксфордского университета Том Джефферсон заявил, что если эти данные на маленькой выборке репрезентативны, то совершенно непонятно, ради чего нужно вводить карантин, ведь вирус повсюду. Ученый написал, что вирус распространен более широко, чем принято считать сегодня, так как чаще протекает бессимптомно, поэтому и режим изоляции не сможет его остановить, а только приведет к банкротству граждан и бизнеса (142). Об этом же предупреждали многие, причем вирусологи с мировыми именами.

Однако паника, триггерным механизмом которой было поведение самой ВОЗ, привела к тому, что власти многих стран вместо того, чтобы успокоить население, сами начали политику устрашения и наказаний. Причем последнее было отдано на откуп полиции, которая самостоятельно принимала решения об установлении нарушения режима самоизоляции или карантина. При этом появился шанс, что наказание будет носить признаки нарушения прав человека.

Другая сторона медали такова: в Индии существует более 130 тыс. пациентов, которым необходим регулярный диализ для поддержания стабильного состояния почек. Они попали в число пострадавших от общенациональной изоляции в Индии, а СМИ сообщают, что эти пациенты умирают в Ахмадабаде, Нойде и Дели, потому что они не смогли получить своевременную помощь. Это показало другую, темную сторону изоляции в Индии и ряде других стран и колоссальное давление на хрупкую систему здравоохранения (143).

Шестого марта эпидемиологи Имперского колледжа Лондона во главе с Нилом Фергюсоном направили президенту США ужасающий прогноз по коронавирусу (144). В нем говорилось, что в США умрет 2,2 млн человек. А затем 11 марта ВОЗ объявила пандемию COVID-19, и, возможно, этот прогноз также сыграл свою роль. Организация вынудила президента Трампа объявить чрезвычайный режим в стране. С 14 по 24 марта карантин был последовательно введен в Испании, Франции, Израиле, Германии, Индии, Великобритании и Канаде.

Нил Фергюсон разработал математическую модель развития пандемии COVID-19. Но он уже известен явно ошибочными прогнозами о тяжелых последствиях более ранних эпидемий. В 2002 году ученый предсказал, что до 150 тыс. граждан Великобритании умрут от коровьего бешенства (но умерли только 178 человек). Затем в 2005 году Фергюсон спрогнозировал, что 200 млн человек умрут уже от птичьего гриппа. И таких прогнозов в его послужном списке можно назвать еще несколько. Причина их заключается в том, что ученый не понимает событий, стоящих за цифрами, но верит в них и незаметно для себя им поклоняется. Он служит им, а не они служат ему. После этого он в свою колею мышления вовлекает политиков, и они уже не могут вырваться из этого глубокого рва. Вторая беда состоит в том, что таких ученых много и вокруг них образуются целые школы. Их самоуверенного зазнайства нужно опасаться.

Вот как развивалась ситуация в 2009 году, когда вспышка свиного гриппа, который также называли мексиканским и калифорнийским, привела к тому, что 26 апреля правительство США ввело режим чрезвычайного положения в службе здравоохранения со всеми вытекающими из этого организационными и противоэпидемическими мероприятиями. Президент Барак Обама в телевизионном обращении призвал население страны к осторожности, но без излишней тревоги. Он подчеркнул, что правительство делает все необходимое для борьбы с инфекцией, не употребив при этом никаких прилагательных («свиной», «мексиканский», «калифорнийский»). Отсутствие определений в речи президента в значительной степени продиктовано различными мотивами политкорректности. Без этих пояснений невозможно понять природы нынешней эпидемии, степени озабоченности мировой общественности возможностью ее перерастания в пандемию и обоснованности проведения лечебно-профилактических мероприятий для ее сдерживания. По данным ВОЗ, на 8 июня 2009 года общее число заболевших свиным гриппом на трех континентах (в 73 странах) составило 25 288 человек, из них 139 погибли. Власти Мексики подтвердили 5717 случаев заболевания и 106 летальных исходов. В США было зафиксировано 13 217 случаев заболевания и 27 летальных исходов. Канада сообщила о 2115 заболевших (145).

Современный карантин проходил с участием искусственного интеллекта — была введена цифровая программа контроля изоляции жителей, зараженных вирусом.

По данным Федерального центра по гриппу и ОРВИ, пандемия гриппа A(H1N1) в 2009 году поразила 8,3 % населения России, что в 1,6 раза больше, чем заболеваемость сезонным гриппом в предыдущем году (5,2 %). Свиной грипп в большинстве случаев поражает подростков, молодых взрослых и беременных (146). По данным ВОЗ, летальность при гриппе A(H1N1) была чрезвычайно высока. В странах СевероАмериканского континента она достигала 9 %, а от осложнений (двусторонней вирусной бронхопневмонии, острого дистресс-синдрома) погибали до 17 % заболевших. Но никто не создавал паники.

Сегодня ВОЗ не знает, как поступить с бессимптомными больными, фактически лишь носителями вируса. Признаков болезни у них нет, даже с точки зрения понятия здоровья самой ВОЗ ничего в состоянии бессимптомных носителей не изменилось. Однако это число увеличивает масштабы пандемии и поэтому есть сильный соблазн учитывать их и транслировать эти цифры в интернете и на телевидении. Ведь тогда наш современник будет активнее участвовать в этой постановке планетарного масштаба.

Но количество смертей изменить заметно в большую сторону нельзя. И, наоборот, чем дальше, тем больше число бессимптомных носителей. В результате показатель летальности резко снижается, а пандемия необычного и агрессивного коронавируса становится все более похожей на многие предыдущие эпидемии. Да, вирус опасен, но не настолько, чтобы подвергать риску жизни всех тех людей, для которых остановка их работы является прекращением жизнеобеспечения. И тут наш современник смотрит почему-то на себя или вокруг себя, не замечая, что он и его окружение не равны всему населению мира. Есть еще Африка, Индия, страны Латинской Америки и Среднего Востока. А это сотни и миллиарды людей и их детей, для которых голод — более опасное состояние, чем вирус.

Системы здравоохрания при изменении условий показали свою уязвимость, т. е. невозможность адекватно ответить на новый вызов.