Валерий Новоселов - От испанки до COVID_19. Хроники нападений вирусов

Что крайне забавно, мало кто анализирует исследования. А также обращает внимание на то, что это исследования часто с невнятными или непонятными целями, задачами, методами и даже искривленным дизайном. И даже на самих авторов, ведь часто только это уже является поводом не читать их работы.

Также и с пандемией коронавируса. Вернее, той огромной информационной составляющей, которая сопровождала ее. Пока мы не можем знать, от чего будет больше потерь человеческих жизней, как и снижения качества жизни: от прямого воздействия вируса или мер, которые применяли для борьбы с ним.

Сегодня сложилась очень специфичная картина мира: множество людей, получая информацию только через интернет, неожиданно столкнулись с мыслью, что человек смертен. Причем до этого события люди вроде бы об этом догадывались, но не были уверены.

Нашему мозгу в современном мире очень сложно анализировать так много информации и отбирать среди нее качественную и проверенную.

Население планеты тоже меняется: оно быстро растет, уменьшается количество детей, увеличивается число пожилых людей. Идут миграционные потоки, люди куда-то летят и спешат. И практически любая информация, особенно эмоционально значимая, сильно влияет на общее самосознание, а значит, и уровень тревожности.

В ситуации с новым коронавирусом в цифровом исполнении наш мозг сознательно и бессознательно выступил агрессором против самого себя. Чаще наши физиологические реакции типичны, а работа интегративных механизмов мозга, несмотря на внешнюю сложность, обладает общими принципами построения мысли. Но мозг, встав на эту цифровую, но только одностороннюю дорожку, ухудшал понимание ситуации.

Количество негативной информации увеличивается, превращаясь в ком, который несется с космической скоростью, мгновенно распространяется от очага возбуждения и создает большие группы вовлеченных в этот процесс. Это возбуждение разливается, как по коре головного мозга, по поверхности планеты, при этом отключая зачатки даже минимального критического мышления.

Не отсюда ли причины скандальных, непонятных и шокирующих подчас «авторитетных мнений» академиков и маститых ученых? Социальные последствия слепой веры в «авторитет» и некритичного отношения к странным утверждениям могут быть непредсказуемы.

Разумное решение — вырваться из ловушек этих чаще конспирологических теорий и посмотреть на ситуацию с помощью статистики — также ничего не дало. Люди прилипли к экранам, стараясь получить информацию, но так как они не знают, как формировалась статистика и часто — даже чем отличается один показатель от другого, попали в цифровую ловушку. Да, именно с помощью цифры легче всего ввести в заблуждение. Большинство людей считает, что математика — это королева наук. Но это лишь штамп, а математика является надежным инструментом только в опытных руках. Но если мы говорим об эпидемиологической ситуации, то она в руках не математика, и тем более не менеджера, а организатора здравоохранения. И, не понимая, например, что такое патолого-анатомическое заключение и как оно формируется, обычный человек все больше путается в информационном потоке.

А вот интересные данные о нейродегенерации, которую мы называем сегодня болезнью Альцгеймера. Британские и Американские биологи заявили, что носители гена APOE4 предрасположены к развитию не только нейродегенеративных болезней, но и тяжелых форм COVID-19. Как показал анализ геномов свыше 16 тыс. участников проекта UK BioBank, появление этой мутации значительно повышало риск заражения коронавирусом и удваивало шансы на попадание в реанимацию. А ведь этот ген резко увеличивает вероятность развития болезни Альцгеймера.

Старение — это тот самый процесс, который существует и которого одновременно нет. Так как это процесс снижения жизнеспособности организма, он может протекать с разной скоростью. И его можно ускорить, например, если посадить кошку перед клеткой с мышами. Из-за нахождения в стрессовой ситуации они очень быстро заболеют и умрут. Возможно, что именно те механизмы, воздействуя на которые легче ускорить процессы старения, и являются важными для практического воздействия по его замедлению. Мы не можем провести такие опыты на людях, но их массово провел прошедший в войнах и революциях ХХ век. Да и пандемия ХХI века тоже в определенном смысле — эксперимент с ускорением старения.

При старении происходит не только атрофия нервной ткани мозга, но и изменения тел нейронов и их отростков, а также дендритов, аксонов и их синаптических терминалей. Так как в мозге наиболее представленными являются аксондендрические синапсы, то чаще всего изменения происходят в них, в том числе в пресинаптических и постсинаптических мембранах. Сосуды мозга и глиальные клетки также подвергаются изменениям.

Предполагается, что, в отличие от нормального старения мозга, при нейродегенерации, которую сегодня все чаще и чаще называют чумой состарившегося мира, образование новых нейронов в этой области резко уменьшается по мере развития заболевания (183). Если мы рассматриваем COVID-19 как угрозу, которая вмешивается в процессы старения или снижения жизнеобеспечения, то он не может не ускорять процессы нейродегенерации. Это будет заметно уже в ближайшем будущем по статьям неврологов и психиатров, которые, вероятнее всего, отметят ускорение болезни Альцгеймера у пациентов, перенесших тяжелые формы коронавирусной болезни.

Мозг отдельного человека и всей планеты разрушительно выступил против самого себя еще на подступах к вирусу.

Негативная информация привлекает больше внимания общественности. Мало кто разбирался как с качеством информации о коронавирусе, так и с контрдоводами против нее.

Одновременно автору становится ясно, что COVID-19 должен ускорять нейродегенеративные процессы у пациентов, перенесших тяжелые формы заболевания.

Чаще разница между конкретным годом и следующим не очень заметна, но на уровне тончайших патофизиологических реакций, а это жесткая конструкция механизмов старения, разница всегда есть, так как суть старения заключается в постепенном, эндогенном и обязательном снижении жизнеспособности. Но это можно нивелировать, обладая знаниями и практическими навыками.

Если мы обратимся к истории городов-государств Древней Греции, то мы зачастую увидим людей в возрасте. Аристотелю было более 60 лет, Эпикуру — более 70 лет, Аристофан Византийский, Пифагор и Платон прожили около 80 лет, Диоген Синопский — 89 лет. Можно привести сотни имен людей как Греции, так и Рима, которые жили так же долго, как и наш современник.