Джонатан Эйг - Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Пинкус видел элегантную простоту этого решения. Не новое. Не радикальное. Просто иной подход к проблеме.

Прежде всего они с Чжаном повторили пенсильванские эксперименты, меняя дозы и способы введения прогестерона, чтобы лучше понять его действие. Начали с кроликов. Пинкус послал запрос на финансирование в Американскую федерацию планирования семьи – Сэнгер участвовала в создании этой группы борьбы за женские права и здоровье. Он попросил три тысячи сто долларов: тысячу на стипендию Чжану, тысячу двести на покупку кроликов, шестьсот на корм для них, триста на дополнительные расходы.

«У меня есть две тысячи, может, немного больше, – написала Пинкусу Сэнгер через несколько недель после их встречи. – Сгодится?»

«Сумма была нелепая, – вспоминал Пинкус, – но я тут же ответил “да”».

При всей эмоциональной важности вопроса – не говоря уж о его ключевой роли в продолжении рода человеческого – секс редко становился предметом научного исследования.

В пятидесятых годах прошлого века Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон [6] Мастерс Уильям (1915–2001), Джонсон Вирджиния (1925–1913) – пионеры исследования сексуальных реакций человека, диагностики и лечения сексуальных расстройств и дисфункций, работавшие совместно с 1957 года до 1990-х. заметили, что «и ученым, и наукой по-прежнему правит страх. Страх перед общественным мнением, страх перед религиозной нетерпимостью, перед политическим давлением, а более всего – страх перед воинствующим невежеством и предрассудками». Так велик был этот страх, что даже в некоторых медицинских учебниках по физиологии человека не было глав, посвященных пенису и влагалищу – и очень жаль, потому что в сексе человек проявляет себя как фантастически странное животное, достойное того, чтобы изучать его в деталях. Большинство млекопитающих используют секс только для размножения, но человек – по причинам, которых мы до сих пор до конца не понимаем, – начал заниматься сексом не только для размножения, но и для развлечения. Благодаря этому жизнь у нас стала куда интереснее, чем у наших сестер-обезьян.

Когда самка павиана овулирует, у нее набухает и становится ярко-красной кожа вокруг влагалища – чтобы самцам-павианам было видно издалека. На случай если самцы на нее не смотрят, самка заодно издает определенный запах. А если ярко-красная кожа и сильный запах не сработают, она присядет перед самцом и предъявит ему свою заднюю часть. Она знает, когда подходит время для секса, и знает, как сделать так, чтобы он случился.

Для всех млекопитающих такое поведение нормально. Это люди отличаются странностью. Мы овулируем практически незаметно. Мы зачем-то занимаемся сексом когда попало, а не ждем овуляции (иначе – эструса [7] Oἶστρος (греч.) – страсть, неистовство, ярость. ), когда беременность наиболее вероятна. Когда самка магота становится фертильной, секс у нее случается в среднем каждые семнадцать минут и по крайней мере по разу с каждым взрослым самцом в стае. Гиббоны по семь лет проводят без секса, ожидая, когда самка отлучит младенца и войдет в течку. Самка павиана после месяца воздержания может, когда станет фертильной, совокупляться до ста раз.

Большинство животных занимается сексом, потому что они хотят – точнее, у них есть потребность – размножаться. Все остальное – бесполезная трата времени, возможно, излишне опасная: когда ты отвлекаешься на партнера, то становишься уязвим для хищника.

Так почему же люди занимаются сексом всегда, даже когда (на самом деле, особенно когда) знают, что оплодотворение невозможно? Антропологи долго трубили об одной теории: что самке человека трудно одной растить потомство (а в доисторические времена было еще трудней), так что она держит самца поблизости, предлагая ему секс, когда бы ему ни захотелось, даже если она уже вышла из репродуктивного возраста. Но не все верят этой аргументации, и остается еще очень много вопросов, над которыми ученые по сей день ломают головы. Например, почему люди занимаются сексом наедине, хотя другие млекопитающие делают это в открытую. И почему пенисы у мужчин, в пропорции к телу, больше, чем у кузенов-обезьян?

Много веков зарождение новой жизни было загадкой. Все знали, что для зачатия мужчина должен излиться в женское тело, но об остальном приходилось гадать. Большинство анатомов вплоть до Ренессанса верили, что люди появляются не из яйцеклеток, а из семян ( semen по-латыни). Гиппократ считал, что для зачатия требуется два семени – мужское и женское. Спустя век Аристотель утверждал, что человеческая жизнь начинается, когда мужское семя смешивается с женской менструальной кровью. Споры продолжались почти две тысячи лет. В это время большинство людей верило, что оргазм необходим для извлечения тепла, нужного семени, чтобы пробиться к жизни. По этой теории, женщина тоже должна получить оргазм, учитывая, что зачатие происходит внутри ее тела. Только в семнадцатом веке англичанин Уильям Гарвей предположил, что люди происходят из чего-то вроде яиц, и потребовалось еще две сотни лет, чтобы ученые выяснили, что женщины овулируют ежемесячно.

Наука о репродукции могла бы продвигаться более стремительно, если бы в числе изучающих ее были женщины, но предрассудки касались не только научных исследований. На протяжении почти всей человеческой истории мужчины и женщины редко воспринимались равными, когда дело касалось секса. В Ветхом Завете, когда Сарра не могла понести от Авраама, Авраам взял в любовницы служанку. У царя Соломона были не только сотни жен, но и сотни наложниц. В Римской империи женщина, виновная в измене, изгонялась из дома, и ей запрещалось снова выходить замуж. Римско-католическая доктрина провозгласила, что половое сношение служит только для размножения, а мыслить или действовать иначе есть грех. В шестнадцатом и семнадцатом веках женщин, уличенных в промискуитете, сжигали на костре. В викторианской Англии утверждалось, что женщинам секс не должен доставлять удовольствия, и мужчин поощряли ходить к проституткам – это лучше, чем осквернять собственных жен. Во многих странах, включая США, для предотвращения беспорядочных половых связей запрещались средства предохранения и аборты, и женщины были вынуждены совершать аборты подпольно. До начала двадцатого века никто даже заикнуться не осмеливался, что секс стоит принять и даже полюбить как здоровое занятие, которым могут равно наслаждаться и женщины, и мужчины.

Отношение американцев к сексу изменилось в тысяча девятьсот девятом году, когда Зигмунд Фрейд прочитал серию лекций в учебном заведении, которому через тридцать лет предстояло ненадолго и против воли принять биолога в изгнании Грегори Пинкуса: в Университете Кларка в Вустере, штат Массачусетс.