Джеймс Хэмблин - Если бы наши тела могли говорить [Руководство по эксплуатации и обслуживанию человеческого тела] [litres]

В отличие от гравитации и старения, избыточной массы тела вполне можно избежать. Потеря веса и наращивание мышц, поддерживающих осанку, могут позволить позвоночнику вернуться к своей естественной форме, что сделает человека выше. Со временем это также защитит кости и суставные пространства от эрозии, а позвонки – от развития компрессионных переломов.

Недавно я ходил на занятие по боксу, где мы разогревались, качая брюшной пресс. И тренер произнес такую фразу: «Если у вас нет развитого мышечного пояса, то у вас вообще ни черта нет». Я призадумался. И в конечном итоге решил, что не согласен с его утверждением. Но растяжка и физическая активность, которые поддерживают в форме основные мышцы торса, помогают также поддерживать вашу осанку, а значит, минимизируют нагрузку на позвоночник и межпозвоночные диски, препятствуя их усыханию и сжатию.

Пожалуйста, переведите на мой счет $97,03!

По классификации ВОЗ солнечный свет относится к канцерогенам. Странное определение для явления, от которого зависит существование всего живого. Это символ того, как может складывается наш взгляд на вещи, которые влияют на наше тело снаружи и изнутри.

Когда Солнце погаснет, жизнь на Земле прекратится. Но до того, как погаснуть, оно будет постепенно расширяться и станет настолько горячим, что убьет даже микробов, расплодившихся среди наших высушенных останков. И даже сегодня, когда Солнце пока еще расположено на комфортном для жителей Земли расстоянии, а озоновый слой способен отфильтровать большую часть вредного излучения, слишком большая доза солнечного света действительно может нас убить.

Но почему-то мы не видим массовых маршей протеста против солнца. Мы не видим людей, требующих, чтобы их пищу перестали производить с помощью солнечных лучей. Несмотря на тот факт, что лишь в этом году солнце наградит миллионы людей раком, большинство посчитало бы идею выступить против солнца абсурдной.

Солнечный свет, достигающий поверхности Земли, состоит из двух типов ультрафиолетового излучения – А и В. На самом деле спектр ультрафиолетового излучения непрерывен, фыркнет где-нибудь мой оппонент, подавившись глотком молока. О’кей, А и В – принятое в учебниках разделение УФ-излучения в зависимости от длины волны, но по сути это одно и то же: энергия, которая может причинить вред нашей коже.

УФ-излучение В-типа было принято считать «плохим»: именно с ним связывали получение солнечных ожогов и рак кожи. Но дальнейшие исследования подтвердили, что и А-тип не лучше. Солнцезащитный крем защищает от обоих видов лучей только в том случае, если имеет маркировку «широкого спектра». Радиация нарушает структуру РНК и ДНК внутри клеток, что, конечно же, может привести к раку. Чаще всего клетки кожи удаляют поврежденные нуклеиновые кислоты. Этот процесс вызывает воспаление, которое мы и называем солнечным ожогом. Так что солнечный ожог, который мы получаем, на самом деле является защитной реакцией организма, оберегающего себя от рака.

Жуть, конечно, но, чтобы функционировать, человеческому телу необходим солнечный свет. Без него слабеют мышцы и искривляются кости. Только под действием солнечных лучей наша кожа способна синтезировать прогормон (вещество, которое предшествует гормону), известный как витамин D.

Чтобы окончательно запутать вопрос о том, полезен или вреден солнечный свет, стоить сказать, что ультрафиолетовое излучение применяется для лечения некоторых кожных заболеваний, например псориаза. Пациенты получают «фототерапию». Другими словами, при правильном использовании канцероген лечит. Я видел эту процедуру в действии в клинике дерматологии Университета Вандербильта – одной из целой сети медицинских клиник, расположенных в бывшем торговом центре в Нэшвилле. (Вы можете пройти из гастроэнтерологической клиники Вандербильта в неврологическую клинику Вандербильта, а потом в магазин зоотоваров и универмаг.) В дерматологической клинике Вандербильта кабина для фототерапии выглядит точно так же, как и солярий. По сути это и есть солярий, но его лампы излучают только ограниченный спектр ультрафиолетовых лучей.

Большинство раковых заболеваний кожи возникает, когда радиация достигает базового слоя эпидермальных клеток кожи, вызывая мутацию их ДНК. Эти клетки – по крайней мере частично – защищены расположенным выше слоем дермы, в котором содержится меланин. Темный пигмент чрезвычайно эффективен при поглощении и рассеивании УФ-излучения. И чем темнее кожа, тем больше в ней защитного меланина. Это предотвращает не только рак кожи, но и солнечные ожоги.

Меланин вырабатывается и когда мы загораем: это еще один пример быстрой адаптации организма к окружающей среде. Вот почему у загорелого человека меньше шансов получить солнечный ожог, чем в начале лета, пока кожа еще светлая.

И хотя пигмент меланин – это изящное решение природы в вопросе защиты от солнца и новаторский способ окраски наших волос и глаз, что делает нас красивее, я считаю, что не будет большой натяжкой предположить следующее: на протяжении всей истории именно меланин повинен в колоссальном количестве насилия. По крайней мере, в гораздо большей степени, чем любая другая молекула. Триста лет назад голубоглазых женщин считали ведьмами и сжигали на костре. Конечно, теперь мы осознали свою ошибку. (Ведьмами могут быть женщины с любым цветом глаз.)

Но наряду с формой наших лиц и степенью кудрявости наших волос меланин по-прежнему лежит в основе социального расслоения, которое создает и закрепляет больше проблем со здоровьем, чем любая описанная в учебниках болезнь.

Полностью согласен! Стоп, но как?

Апрельским днем 2003 г. городской совет Лос-Анджелеса единодушно проголосовал за создание нового района, назвав его без прикрас – просто «Южный Лос-Анджелес». Его граница должна была начинаться от Вашингтонского бульвара, к югу от центра города.

Люди, которые разбираются в географии Лос-Анджелеса, могли бы посчитать это решение ошибкой. Похожий район уже имелся на карте города и назывался «Южный Центральный район». Но он десятилетиями славился концентрацией нищего населения и чрезмерно высокими показателями убийств, поэтому городской совет решил, что району нужен ребрендинг. Поэтому территория, расположенная в десяти милях к востоку от аэропорта Лос-Анджелеса и к югу от Беверли-Хиллз, теперь называется «Южный Лос-Анджелес».

Пользующийся дурной славой квартал Уоттс является частью этого района. Здесь по-прежнему высоки показатели нищеты и преступности, от которых страдал бывший Южный Центральный район. Тут также мало что изменилось в плане благосостояния и безопасности, и его не коснулись обустройство и реконструкция, которые видны в других районах города. Население Южного Лос-Анджелеса в настоящее время составляет около 60 % латиноамериканцев и 40 % чернокожих. Сегодня это место выглядит примерно так же, как и на фотографиях 1960-х гг., когда газета Los Angeles Times беззастенчиво называла Уоттс «негритянским районом». Большинство из 1,5 млн жителей Южного Лос-Анджелеса – а это, кстати, примерно равно населению Филадельфии – живет за чертой бедности. Это крупнейший район нищеты в США.