Дэвид Кристиан - Большая история [С чего все начиналось и что будет дальше]

Отдельные части мира становятся все теснее связаны между собой, и правительственное регулирование тоже приняло более глобальную форму. В конце XX века множество политических структур – но еще не правительств – вело управление, давало рекомендации и распоряжения на всемирном уровне. Сюда входят Организация Объединенных Наций, Международный валютный фонд и масса корпораций и неправительственных организаций (НПО), таких как Красный Крест, чья деятельность распространяется на множество разных стран. Это зачатки правительственного регулирования нового, глобального уровня, о котором несколько веков назад нельзя было даже подумать.

Перестройке в технологиях и политике сопутствовали такие же радикальные перемены в образе жизни.

Уклад жизни современного человека озадачил, смутил и, наверно, ужаснул бы наших предков. На протяжении тысячелетий дни большинства людей в основном были заняты разнообразными крестьянскими делами: пахотой, посевом, жатвой, кормлением скота, дойкой, рубкой дров, сбором грибов и трав, вынашиванием и выращиванием детей, приготовлением пищи и прядением тканей из того, что они же и вырастили. Сегодня большинство земледельцев – предприниматели или наемные работники. Они трудятся в огромных промышленных фермерских хозяйствах, которые специализируются лишь на нескольких культурах, часто – плодах генной инженерии. Чтобы растить и перевозить урожай, используют кучу удобрений и пестицидов, а также энергоемкие комбайны, тракторы и грузовики. Современные земледельцы выращивают урожай не чтобы его есть, а чтобы продавать. Они управляют предприятиями. Они берут займы в банках и покупают зерно, удобрения и тракторы у больших корпораций.

Большинство людей теперь живут не в деревнях, а в городах и мегаполисах – живут вдали от полей, рек и лесов крестьянской деревни, в условиях, которые почти полностью сформированы человеком. Множатся профессии, навыки и формы квалификации, и люди все больше времени тратят на обучение. Теперь ценится информация – специализированные знания, а не более общие умения крестьян. Питание и здоровье все большего числа людей благодаря производительности современного сельского хозяйства и новейшим успехам медицины и здравоохранения переходит на уровень, который сложно было увидеть даже 100 лет назад. Сегодня анестезия положила конец тому кошмару, которым было большинство традиционных медицинских вмешательств (появились другие способы облегчить удаление зуба или ампутацию, кроме глотка спиртного). Пожалуй, самое примечательное, что всего за 100 лет эти изменения увеличили ожидаемую продолжительность жизни человека более чем вдвое.

Несмотря на войны XX века, в отношениях между людьми тоже в основном стало меньше жестокости. Это весьма логично, потому что в последний век или два управлять поведением человека с помощью силы стало не так эффективно (когда вы в последний раз видели публичную порку?), и на первый план постепенно вышли экономические вознаграждения и наказания (а вот просить о повышении зарплаты вам наверняка случалось). Сегодня для большинства людей очевидно, что рабство и домашнее насилие – это плохо, но нужно помнить, что еще в XVIII веке торговля рабами в большей части мира оставалась вполне уважаемым делом; пытки и казни были стандартной мерой даже за мелкие преступления и много где служили видом публичного развлечения; а побои и телесные наказания считались обычным и совершенно приемлемым способом поддерживать порядок в семье и школе. Насилие все еще очень распространено, но относительно числа людей в мире оно встречается гораздо реже, чем когда-то, и почти нигде уже не считается нормальным способом контролировать поведение.

В крестьянском мире почти все пребывали на грани выживания, всем были знакомы часто случавшиеся периоды дефицита, а большинство людей считали, что благоденствие – это надежная крыша над головой, отсутствие долгов и достаточное количество денег, чтобы платить налоги, кормить и одевать семью. Современный потребительский мир устроен совершенно иначе. Он стоит на экономических системах, которые в самых изобильных его местах дают столько материального богатства, что само их существование зависит от активного, стабильного потребления со стороны быстро растущего глобального среднего класса. Идея прогресса, который большинство считает чем-то само собой разумеющимся, тоже новая. На протяжении почти всей истории человечества люди полагали, что в отсутствие катастроф дети проживут жизнь примерно так же, как их родители.

Глубоко изменилось отношение к семье и детям. В последние несколько столетий улучшились питание и здравоохранение и снизилась детская смертность, так что больше людей стали доживать до взрослого возраста. И все же в силу традиционного крестьянского уклада семьи по-прежнему старались принести как можно больше потомства. Из-за этого стремления в сочетании с ростом производства пищи, высокой рождаемостью и пониженной смертностью в последние века население стало чрезвычайно быстро увеличиваться. Однако в конце концов традиционные воззрения изменились, семьи переместились в города, образование и воспитание детей подорожало. В городских семьях детей стало меньше, уровень рождаемости начал снижаться. Падение рождаемости вслед за падением смертности, когда устанавливается режим с низкими соответствующими показателями, называют демографическим переходом. Этим же объясняется, почему в XX веке рост населения стал замедляться – сначала в более богатых странах, а затем во всем мире. В результате также фундаментально изменились гендерные роли. Когда от женщин перестали требовать, чтобы они проводили всю свою взрослую жизнь, вынашивая и растя детей, традиционное разделение мужских и женских ролей размылось, и женщины смогли брать на себя роли, которые бóльшую часть аграрной эры были им недоступны.

Любому нашему современнику эти аспекты нынешней жизни хорошо знакомы, а вот осознать, насколько отличался исчезнувший мир крестьянства, может быть труднее. И совсем непросто уследить за поразительным усложнением современных обществ, где в каждый момент времени ваша жизнь переплетена с жизнями миллионов человек, которые снабжают вас пищей и работой, обеспечивают здравоохранение, образование, поставляют электричество, топливо для вашей машины, одежду, которую вы носите. В каждой такой цепочке взаимосвязей могут участвовать тысячи или миллионы человек, соединенных в сети неимоверной сложности. Сидя без дела в аэропорту, я люблю прикидывать, сколько людей участвует в проекте постройки, обслуживания и доставки из Сиднея в Лондон самолета Airbus 380. Ослабьте любую из этих связей, и наш мир может с ужасающей скоростью развалиться, как наглядно показывают те его части, где потерпели крах государственные структуры. Каутилья, автор «Артхашастры», сказал бы, что в этих местах люди живут «по обычаю рыб».