Дмитрий Рохлин - Болезни древних людей

Картина убийства, описанная летописцами, в значительной мере совпадает с реконструкцией, сделанной нами на основании рентгенологического исследования скелета. В частности, на основании характера ранений было правильно распознано оружие нападавших: «и секоша и мечи и саблями и копийные язва даша ему» (летопись по Ипатьевскому списку). Довольно правильно был восстановлен порядок нанесенных ударов. Мы не имели, однако, опорных пунктов, позволяющих считать, что заговорщики сначала лишь тяжело ранили Боголюбского, а добили его через некоторое время, когда он, очнувшись, нашел достаточно сил, чтобы доползти до сеней, оставляя за собой кровавый след и привлекая к себе стоном и криком.

Относительно некоторых ранений, отмечаемых летописцами, необходимо указать следующее. Мы не обнаружили повреждений в области ребер, о чем упоминается в одном из списков. Возможно, что копьем был действительно нанесен удар в грудную клетку, однако без повреждения костной части ребер. Число ран, нанесенных Боголюбскому, несомненно было больше, чем об этом можно было нам судить лишь на основании скелета, ибо не каждый удар был связан с повреждением костей.

Все летописцы отмечают, что Петр Кучков отсек Боголюбскому правую руку. Однако на правой конечности нами не было обнаружено «свежих ранений», тогда как левая верхняя конечность была рассечена во многих местах: и в области плечевого сустава (рис. 123, Г ), и в среднем отделе плечевой кости (рис. 123, В ), и в среднем, и в нижнем отделах предплечья (рис. 123, Б ), и в области пястных костей (рис. 123, А ).

Нужно считать, что летописцы по ошибке, или же желая сгустить краски и усилить эффект, отмечают, что Петр Кучков, главарь заговорщиков, отсек Андрею Боголюбскому правую, а не левую руку.

Таким образом, серия рентгенограмм иллюстрирует некоторые особенности внешнего облика Андрея Боголюбского, его конституциональное и эндокринное своеобразие, старые излеченные раны и последние смертельные удары.

Андрей Боголюбский был причислен к «лику святых». Церкви северной Руси имели основания это сделать, ибо Боголюбский много сделал для них. Высоко оценивалось, кроме того, корректное поведение его в отношении женщин и безупречность в личной семейной жизни. Боголюбский не обижал чужих жен и девушек. Этим он отличался от многих князей, его предшественников, в частности от Владимира Святославовича, а также от некоторых последующих царей, особенно от Ивана Грозного, про которого летописец писал: «… жен и девиц блудом оскверни».

Указанная существенная черта в поведении Андрея Боголюбского могла зависеть от его представлений о нравственности и семейной морали. Однако это могло быть и следствием его субгенитализма. Как известно, у него было мало детей, в отличие от его младшего брата Всеволода Юрьевича, ставшего его наследником. Прозвище «Большое гнездо», данное Всеволоду, говорит об этом достаточно красочно.

В связи с реставрационными работами в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Новгороде историком и археологом М. К. Каргером летом 1933 г. были проведены раскопки. Ниже уровня второго пола собора были вскрыты погребения крупных новгородских деятелей, в частности нескольких посадников XII и XIII столетий. Вопреки запрещению христианской церкви в могилы этих лиц были положены (по языческому обряду) мечи и сосуды с пищей.

Сопоставив памятники материальной культуры, обнаруженные в соответствующих погребениях, с указаниями летописи Юрьева монастыря и с антропологическими данными, установленными Г. И. Петровым, М. К. Каргер мог отождествить найденные скелеты с определенными историческими фигурами. Совместно с А. Е. Рубашевой нами были исследованы довольно полные скелеты Дмитрия Мирошкинича и Семена Борисовича — двух посадников, похороненных в начале XIII в.

Прежде чем попытаться реконструировать в какой-то мере облик исторических фигур, чьи скелеты мы исследовали, необходимо вспомнить своеобразие этой далекой, но бурной исторической эпохи.

В Новгородской земле около 11 столетий тому назад было положено начало Русскому государству. Овеянные дыханием глубокой старины, стоят и ныне некоторые архитектурные памятники древнейшего русского города-музея, где почти каждая улица имеет свою богатую историю политических выступлений, столкновений и сражений.

Город на всем протяжении его летописной истории имел замощенные улицы, дренажные сооружения (водоотводы для борьбы с заболачиваемостью), специальный «Устав о мостах». [154] А. В. Арциховский . По следам древних культур. Древняя Русь. 1953. Его украшали прекрасные соборы и другие достаточно известные памятники, центральная часть города была опоясана оборонительной стеной и башнями — кремлем.

Выгодное торговое положение Новгорода привлекало к нему людей с инициативой, в частности ремесленников, купцов и «добрых молодцов». В Новгород стекались люди со всех концов Руси. Чужеземными купцами бывали постоянно полны немецкий и готский дворы в Новгороде.

В отличие от других земель Древней Руси, где хозяевами были князья-феодалы, в Новгороде установилась своеобразная феодальная боярско-купеческая республика. Она умела воевать и побеждать, но все же чаще «рублем, чем дубьем» расчищала себе новые пути в другие земли.

Как известно, хозяином Великого Новгорода было вече, в котором могли принимать участие все свободные новгородцы. Как общее правило, руководили вечем крупнейшие боярские фамилии, богачи, нередко враждовавшие друг с другом. Раздоры и ссоры часто сопровождались не словесной перебранкой, а свалкой, а иногда и сражениями. С площади, где собиралось вече, сражение распространялось на город, где лилась кровь, возникали пожары.

Кровопролитие возникало не только при раздорах в боярской среде. Своеволие бояр и богачей нередко приводило к восстанию смердов и «черных вечевых мужиков», к которым присоединялось немало других — новгородцев и пришлых.

В Новгороде вече, руководимое наиболее известными боярскими родами, выбирало князя, посадника, тысяцких и других. При этом своеобразном для всей Древней Руси социально-политическом строе, существовавшем только в Новгороде, великие князья уже с начала XII в. не были здесь хозяевами, хотя и пытались отстаивать свои былые права. Так, князь Всеволод Мстиславович (один из потомков Владимира Мономаха) был в 1136 г. в результате восстания изгнан по обвинению в том, что он не заботился о смердах. [155] История России, т. 1. Под редакцией В. И. Пичета, М. Н. Тихомирова и А. В. Шестакова, 1941, гл. IV. C этого времени часто сменялись выборные князья в Новгороде. Смена посадников нередко была связана с крупными волнениями, убийством посадников, вызвавших недовольство.