Теодор Хендрик ван де Вельде - Техника брака

В те блаженные минуты, когда важнейший акт человеческой жизни подходит к концу, оживляются краски лица человека, глаза становятся больше и светлее, мускулы распрямляются, у более взрослых пропадают морщины на лице и выражение его становится более юным; лицо молодеет. Высшая же степень возбуждения у женщины и мужчины знаменуется «мужественным выражением лица у мужчины и приятным — у женщины» — говорит Гавелок Эллис .

Удивительно ли, что процесс, так властно и интенсивно захватывающий душу и тело человека, знаменуя собою высшее напряжение, следствием своим имеет вполне естественную усталость?

Конечно, нет. Если мы попробуем, однако, по существу разобраться в этом чувстве усталости — что крайне важно для некоторых практических выводов, — то окажется, что некоторым привходящим обстоятельствам нам придется уделить наше особое внимание.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что нормальный половой акт утомляет вовсе не в силу мускульных для него употребляемых усилий и напряжения, а исключительно благодаря реакции нервных центров. Что при этом является не только простая усталость, но попутно и чувство известного изнеможения — особое явление, всегда сопутствующее перенапряжению, как его результат, — мы видим в аналогичных процессах чисто психологического свойства.

Чем интенсивнее раздражение и чем резче его разряд, тем ярче и выразительнее чувство усталости или изнеможения. Первый фактор поясняет нам, почему акт, произведенный, так сказать, экспромтом, наскоро и, если так можно выразиться, покойно или без предварительной раздражающей подготовки, утомляет меньше, чем технически тщательно подготовляемый, утонченнолюбовный, в котором принимает участие все психическое существо человека. По второму фактору мы можем судить о правильности той общеизвестной старинной аксиомы, что женщина, с ее лишь постепенно улегающимся возбуждением (сравн. кривую А.), гораздо меньше утомляется от акта, чем мужчина. Таким образом, бывшая в ходу еще у римлян поговорка: «post coitum omne animal triste est» [52]применима, главным образом, к мужчине.

Чувство усталости это прежде всего, конечно, ничего «печального» в себе не заключает, выражаясь лишь в известном позыве ко сну. Лишь после ряда часто друг за другом следующих актов или после какого-либо переутомления от других причин может являться чувство или даже состояние настоящего истощения, получается телесное перенапряжение, которого требуют от активной стороны, чтобы вызывать ряд оргазмов.

Само собою вполне понятно, что половой акт при подобных условиях вредно действует на того, к кому такие требования предъявляются. Но бывает это исключительно редко и по большей части тогда, когда свое влияние одновременно оказывают многие причины, напр., когда от уже утомленного человека требуется исключительная половая деятельность. Обычно же даже усиленные половые функции не вредны изредка и больному организму.

Совершаемый при нормальных условиях акт, наоборот, на телесное и душевное самочувствие обоих участвующих в нем лиц действует именно благотворно. Особенно после некоторого кратковременного отдыха, который может и не быть настоящим сном, у человека является чувство полного удовлетворения, душевного равновесия, самоуверенности, здоровья, сознания духовных и телесных сил в таком значительном объеме, в котором подобный комплекс самочувствия редко бывает у человека в его обычном состоянии.

Высшее ощущение счастья — высшего из доступного человеку — обусловливается, однако, — если, конечно, между супружеской четою существует истинно любовное чувство — в это следующее за актом время, — обязательным покоем .

Неизмеримо больше, чем самый страстный экстаз, связывает любящих друг друга людей то блаженное состояние, когда наступает чувственная нирвана, ничего не желаешь, все твои самые горячие мечты удовлетворены и когда, лежа в объятиях друг друга, отдаешься самою природою в этом состоянии предписанному покою и в грезах на яву переживаешь ощущение ласковой тихой близости, в счастливом сознании, что твое сердце бьется для другого, а то отвечает тебе тем же, что душа твоя сливается с другой, хотя телесное единение и должно было прекратиться…

Здесь именно и начинается развязка, эпилог сексуальной поэмы.

Эпилог этот составляет существеннейшую часть полового общения, увы, слишком часто пренебрегаемую.

Мужчина, привыкший после акта без дальнейших околичностей удовлетворять свой обычный позыв ко сну — а таких много даже среди любящих своих жен и поступающих так по незнанию или недомыслию, — который не находит ничего лучшего, как, отвернувшись, захрапеть, в то время, как у его подруги еще не остыло чувственное возбуждение, не только лишает себя лучших душевных эмоций, но и в женщине разбивает иллюзии и мечты, своим поступком явно показывая ей, что ему ни малейшего дела нет ни до ее внутренних переживаний, ни до ее любви, ни до чувств, им в ней пробужденных, ни до ее желания дальнейших ласк, далеко не успокоившегося после взрыва чувственной страсти.

Поэтому особое внимание и заботливость после совершенного акта физиологического сближения следует обращать на внутренний мир женщины, поддерживая, сколь возможно далее, ее ощущения всей полноты обретенного счастья и душевного покоя. Тут необходим и горячий поцелуй, и ласка, и объятия… уже одного сознания ей достаточно, что не все вместе с актом кончено у мужа, что он счастлив, подобно ей. И ей теперь нужно одно — показать ему, как счастлива она сама.

Подобный конец полового общения существен потому, что он укрепляет, усиливает чувство взаимной любви, давая лишнее подтверждение того, что люди понимают друг друга. Что эти последние телесные ласки носят исключительно психический характер, нисколько не уменьшает их значения, ибо они лишь своего рода вспомогательное средство для выражения обоюдного внимания и участия. Заключительные аккорды любовной симфонии не менее важны для общего впечатления, чем нежное и поэтическое к ней вступление.

Техника их лежит исключительно в области психики, и дать ее полную картину, охарактеризовать ее тончайшие нюансы, ее мельчайшие устремления, подсознательные побуждения и прелесть значило бы дать исчерпывающее исследование психологии любви вообще, что вывело бы меня из границ поставленной мною себе задачи.

Ограничусь лишь советом: возможно тщательнее и с возможным самопожертвованием следите за этою частью половых отношений! Но «ne quid nimis!». [53]Ни в одной другой их стадии пересол не так вреден, как в этой, области полной неизъяснимых оттенков и непередаваемых нюансов, доступных лишь индивидуальному пониманию, из личных свойств человека истекающих.