Мария Кондратова - Кривое зеркало жизни. Главные мифы о раке, и что современная наука думает о них

Теперь ученые с большим интересом присматриваются к другим ингибирующим рецепторам, блокировка которых потенциально способна усилить антиопухолевый ответ иммунной системы. В настоящее время перспективными объектами для иммунотерапии считаются ингибирующие рецепторы естественных киллеров (KIR), а также белки LAG3, TIM3, CD276. Можно надеяться, что в ближайшие годы появятся новые препараты «точечного» действия, которые закрепят успех этого типа иммунотерапии и подарят шанс на продление жизни множеству пациентов.

Альтернативным методом активации адаптивного иммунитета в опухоли является технология СAR (Chimeric antigen receptors), когда к собственным Т-лимфоцитам пациента «пришивается» искусственный химерный белок, способный эффективно распознавать опухолевый антиген. Она уже получила одобрение для лечения некоторых видов злокачественных заболеваний крови и показала высокую эффективность на поздних стадиях лейкозов и лимфом. Это очень дорогой (из-за того что клетки конструируются для каждого пациента индивидуально), но очень перспективный метод иммунотерапии.

Нобелевскую премию 2018 года разделили американский иммунолог Джеймс Эллисон, исследовавший свойства CTLA-4, и японский иммунолог Тасуку Хондзё, первооткрыватель белка PD-1. Многие ученые полагают, что авторы технологии СAR также имеют шанс получить эту престижнейшую научную награду в ближайшие годы.

ФАКТ:двумя самыми современными методами активации антиракового иммунитета являются терапия, основанная на контрольных точках иммунитета, и технология СAR. Но пока они показали свою эффективность лишь для нескольких разновидностей рака.

Отдавая должное успехам современной иммунотерапии, невозможно игнорировать тот факт, что пока еще рано говорить о ней как об универсальном методе лечения. Ключевая проблема заключается в том, что усилить иммунный ответ можно лишь в том случае, когда он в принципе есть. А для этого требуется, чтобы, во-первых, опухоль синтезировала достаточное количество антигенов и, во-вторых, чтобы эти антигены были представлены на поверхности клетки.

Однако далеко не все опухоли в принципе синтезируют опухолевые антигены — при некоторых раках мутации затрагивают лишь регуляторные участки ДНК и перерождение связано не с изменением структуры белков, а лишь с нарушением их регуляции. Другие опухоли умеют свои антигены прятать.

С точки зрения интересов злокачественного новообразования нет опухолевого антигена на поверхности клетки — нет проблемы! Этого результата раковая клетка может добиться несколькими путями. Можно нарушить процесс переваривания клеточных белков. Можно повредить белки-транспортеры, отвечающие за доставку пептидов из цитозоля, где белки перевариваются в эндоплазматический ретикулум, в котором собираются MHC-комплексы. Можно, наконец, нарушить экспрессию самих белков MHC. Пути разные — результат один: процесс нормальной презентации пептидов (и опухолевого антигена в том числе) на поверхности таких клеток оказывается нарушен. А поскольку Т-клетки не способны распознавать антигены иначе как в составе МНС I-комплекса, такие опухолевые клетки и их антигены становятся «невидимыми» для Т-клеточного ответа и, как следствие, теряют чувствительность к иммунотерапии. Перед современной иммунологией стоит вопрос: а можно ли заставить эти опухоли-«невидимки» снова сделаться «видимыми» для иммунной системы? Положительный ответ на него сможет спасти множество человеческих жизней.

ФАКТ:термин «антиген» был предложен в начале ХХ века венгерским микробиологом Ласло Детре в статье, написанной в соавторстве с выдающимся русским ученым Ильей Мечниковым.

Рассказ о том, какие изощренные методы используют ученые, чтобы «разбудить» антираковый ответ и одновременно не слишком навредить организму, в неявном виде уже содержит ответ на вопрос, насколько эффективны всевозможные «домашние» и «народные» средства усиления иммунитета. Если бы экстракт элеутерококка или женьшеня давал хоть сколько-нибудь сопоставимый эффект, неужели бы кто-то стал вкладывать миллиарды в разработку иммунотерапии нового поколения? Уж поверьте, фармацевтические компании умеют считать деньги.

Не стоит думать, будто современные врачи и ученые высокомерно игнорируют опыт своих предшественников. В 2015 году китаянка Юю Ту получила Нобелевскую премию за разработку нового эффективного средства от малярии. Много лет она занималась анализом средств народной медицины, основанной на лечении травами. Юю Ту обнаружила, что экстракт из растения Artemisia annua (полынь однолетняя) не зря рекомендовался китайскими врачами как средство от этой болезни. В конце концов ей удалось выделить из полыни компонент под названием Artemisinin , который оказался способен уничтожать малярийного плазмодия. Это лекарство представляет собой совершенно новый класс антималярийных препаратов, которые убивают возбудителя на ранних стадиях развития и наносят минимальный ущерб организму. Подобная разработка — пример адекватного подхода к достижениям предков, сочетающего уважение к знаниям, полученным в иную эпоху, и трезвый анализ, соответствующий научным нормам сегодняшнего дня.

К сожалению, нам пока неизвестны столь же простые и эффективные природные препараты, усиливающие антираковый иммунитет (хотя «народные методы», позволяющие иммунитет угробить, — курение, алкоголизм, неполноценное питание, нервное истощение и хронический недосып — работают исключительно эффективно!). В лучшем случае от разнообразных «травок» и «грибочков» не будет ни пользы, ни вреда.

В худшем… Как известно всякому хорошему врачу, есть больные, которым нельзя помочь, но нет таких больных, которым нельзя навредить. Прием всевозможных «народных средств» с целью усилить лечение, назначенное врачом (не говоря уже о том, чтобы заменить его), — это почти всегда про «навредить». В отличие от «таблетки», которая содержит совершенно определенные, очищенные вещества, любая природная «травка» — это всегда сложная смесь биологически активных молекул, которые могут вступать в самые непредсказуемые (и никем не изученные!) взаимодействия с лекарственными препаратами. Ромашковый или зверобойный чай при простуде — это прекрасно, но, когда речь идет о лечении более сложных и опасных состояний, любая «добавка» должна быть согласована с врачом, чтобы не вышло как в пословице «Одно лечим, другое калечим».