Владимир Аникеев - Практические советы Порфирия Иванова

И религии уйдут. Зачем эта религия, если смерти не будет. Истина придет на землю, и человек поверит этой истине и спасется. "Мы Бога не видели и не знаем, какой он есть, — писал Учитель в своих тетрадях. — А вот хороший человек и есть Бог. Именно тогда, когда человек почувствует в себе спокойствие, он и будет Бога достигать. И в этом деле я надеюсь на молодежь". А какую тайну он открыл для себя, мы пока еще не знаем. Знаем лишь, что он болел за молодежь. И старался ее поддержать. И старался ее вести. Но не вся молодежь пошла за ним, некоторые отошли. У кого какое сознание и понятие. А ведь насильно не удержишь. На земле со всеми людьми он тоже был не Бог, а бог-человек, как все… На смену Богу идет Дух Святой? И сейчас мы ждем человека нового, небывалого человек уже в Духе Святом, с новой силой, с природной силой, которая будет передаваться другим людям которые поверят в него и его силу. Так и будет жизнь продолжаться. Ну, а поскольку в нем будет Дух Святой, то и сам он будет легким, словно зонт сможет подниматься в высоту. Пока мы — люди земные, а новые будут духовные. И зло уйдет с земли, смерть уйдет с земли. И ты сможешь получать все то, чего в самом деле достигнешь".

Рассказывает Т. К., жительница г. Казани:

"Впервые о "Детке" я узнала от Анатолия Аркадьевича Чирушкина. Он выступил с сообщением об этом перед председателями цехкомов, на другой день после его выступления в заводской многотиражке появилась его статья об Иванове и его системе. Статью встретили по-разному. Кто — скептически, кто — резко отрицательно (абсурд!), но большинство — с интересом, пониманием. А некоторые решили испытать систему на себе. Я оказалась среди последних. На то были свои причины: ситуация, когда выбора нет.

Все мы любим своих детей и хотим, чтобы они росли здоровыми, умными, добрыми. Так вот, в роддоме кто-то чего-то недосмотрел, и мой Артемка, еще толком не родившись… умер от асфиксии. Правда, его очень быстро привели в чувство. Но это мгновение смерти сказалось на всей его дальнейшей жизни. Он приобрел целый букет заболеваний. Через месяц после рождения невропатолог, поставив его на учет с диагнозом "спастический тетрапарез", предупредила меня, чтобы я была готова "ко всему", что вследствие паралича ребенок не сможет ни сидеть, ни ходить. Слава Богу, вопреки мрачным прогнозам, пусть значительно позднее сверстников, он сел и пошел. С 9 месяцев и до пяти лет сын состоял на учете у эндокринолога. Только за этот короткий срок он выпил, наверное, целый килограмм разных лекарств. В четыре года его направили в детский неврологический санаторий. Через четыре месяца выписали, и психиатр санатория внушительно заверила меня, что кроме тетрапареза он страдает дебильностью и вряд ли сможет учиться, даже во вспомогательной школе. Нас поставили на учет к психиатру. Внутри у меня что-то надломилось, сердце болело так, словно туда загнали гвоздь. Мало-помалу я начала склоняться к мысли, что ребенок безнадежен… Артемка побывал в "психушке", где собрали целый консилиум, чтобы поставить ему диагноз. Он регулярно принимал нейролептики и наркотики.

Но с интеллектуальной стороны я не видела особых сдвигов. И тут вдруг объявился Чирушкин с "системой".

В общем, с 25 августа мы начали с Артемкой обливаться водой из-под крана. Под окном у нас росли шикарные кусты, за которыми мы прятались от людских глаз. Погода в сентябре стояла удивительно теплая. Но на вторую неделю обливания Артемка стал подкашливать. Я пока не расстраивалась, считая, что это началось закономерное обострение. Но еще через неделю он стал прямо-таки бухать. Я испугалась, и обливание перенесла в ванну, к тому же, и кусты под окнами срубили — не спрячешься. Потом представился случай познакомиться с участковым педиатром Милядой Абдулхаковной Фасхутдиновой, которая выступала у нас на занятиях школы природного оздоровления. Она посоветовала расстаться с психотропными лекарствами, рассказала и показала, как делать массаж, втирание, снова порекомендовала обливаться на улице. Все лекарства мы в тот же день торжественно отправили в мусоропровод, но вернуться на улицу еще мешал страх.

Артемке становилось все хуже, кашель сопровождался рвотой, но обливаться не перестали, т. к. на третьей неделе обливания без приема нейролептиков я заметила, что речь у сына стала… грамматически правильной. Теперь он, в общем, разговаривал "с акцентом". Через три недели обливания он стал правильно строить предложения, научился составлять рассказ по картинке. Это было невероятно! Но это был факт — факт нашей первой маленькой победы, добытой трудом и терпением. Только благодаря колоссальному сдвигу в развитии интеллекта я не прекращала обливания, хотя кашель стал просто удушающим.

И все же наступил момент, когда нервы не выдержали. В поликлинике выписали направление на уколы, дали рецепт на пенициллин. В понедельник мы сделали два укола, в вечером я взяла Артемку на очередное занятие школы природного оздоровления, которое вел А. Чирушкин. Откровенно говоря, на его помощь я не очень надеялась. Ну кто он, в конце концов, лектор, пропагандист… На счет самой системы у меня уже не было никаких сомнений; я воочию видела результат — интеллект ребенка улучшался. Но как избавиться от кашля? Временно решила прекратить обливания и сделать компресс. А в ушах слышу голос Чирушкина: "Так, значит, за лекарства взялись…" На улицу я выходила по несколько раз в день и вытаскивала больного Артемку, ставила босыми ногами на землю. Мы старательно запрокидывали головы вверх, разевали рты, но внутри что-то сжималось, и воздух внутрь не проходил. Прохожие бросали реплики: "Молитесь, что ли там?", "Изверг, хоть бы ребенка пожалела". А Артемке становилось все хуже. Приступы кашля усилились, он сопровождался рвотой со сгустками крови, из носа пошла кровь, поднялась температура — компресс не помог…

"Облей!" — словно кто-то толкнул меня. Кое-как уговорила Артемку, отнесла в ванну и облила. Он успокоился. Наступила ночь. А я металась. Так ли поступаю? Что меня ждет утром?

А утро началось с чудес. Тут же затрещал телефон. Это был Анатолий Чирушкин. (Откуда он узнал мой телефон?) Я была в полном недоумении. А он посоветовал обливаться чаще, чем обычно, заворачивать ребенка в простыню после обливания, чаще переодевать и — главное — не кудахтать над ним. "А уж мы вас не оставим!" Потом позвонила Миляда Абдулхаковна, пригласила к себе. Потом снова Чирушкин. Они не оставляли, они подсказывали, советовали. Миляда Абдулхаковна настаивала на возвращении на улицу. И мы решились снова выйти на газон. По совету Чирушкина воду для Артема стали держать в холодильнике. Мы ступили босыми ногами на землю, запрокинули головы, и — о чудо! — воздух через гортань проник глубоко внутрь без всяких препятствий. На нас глазели, над нами смеялись. Но я уже не ощущала страха. Облилась сама, облила Артемку. И сказала всем: "Здравствуйте!"