Л Цветкова - Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности

Во II серии от больных требовалось сформулировать кратко смысл текста, составить план прочитанного текста. Этим больной ставился в условия, предъявлявшие специальные требования к ориентировке в смысловом строении текста. В каждой серии предъявлялось по 5 текстов.

В III серии больным давалась задача рассказать о каком-либо событии, имевшем место в их опыте, и также составить к нему план. Эта серия предусматривала исследование роли собственного текста, который и более частотен, и эмоционален, а также исследовался обратный путь формирования мыслительного процесса — от внутреннего замысла, общих смыслов и значений слов на уровне внутренней речи к оформлению мысли в значениях внешних слов. Нас интересовало, в каком звене нарушается интеллектуальный акт и какой путь его протекания оказывается наиболее сохранным.

В IV серии мы усложнили задание тем, что больной должен был создать сочинение не на произвольную (как в III серии) тему, а на заданную и составить к нему план.

Индикаторами сохранности интеллектуальной деятельности были общее понимание текста, проникновение в его смысл, понимание значений отдельных элементов текста и в целом понимание текста на уровне значений, умения составлять план к тексту, выделять основные смысловые узлы, сохранность мотивов деятельности, целенаправленности, контролирующих действий, оценки своих действий, общей адекватности поведения в ситуации решения задач.

Во второй части мы сделали попытку выяснить возможности наиболее эффективных путей преодоления выявленных в I части дефектов при работе с литературным текстом. Это была поисковая экспериментальная работа по восстановительному обучению. В нашем эксперименте участвовал 21 больной с поражением теменно-затылочных и теменно-височных отделов мозга: из них 10 больных с семантической афазией (с элементами акустико-мнестической), 5 больных с акустико-мнестической афазией, 6 больных с семантической афазией с элементами акустико-мнестической и афферентной моторной афазии. В качестве контрольной группы в эксперименте участвовали 20 взрослых испытуемых разного возраста и уровня образования и 10 детей в возрасте 10–11 лет.

Известно, что поражения теменно-затылочных систем мозга нередко приводят к нарушениям понимания сложных форм речевой структуры, проявляющимся в клинике мозговых поражений в форме семантической афазии. Для этой формы нарушения речи характерна сохранность понимания отдельных слов, отдельных фраз простой конструкции, эти больные не проявляют и дефектов в усвоении отвлеченных понятий. Речевые дефекты их связаны с трудностями, а иногда и полной невозможностью понимания значений сложных логико-грамматических конструкций, что, естественно, нередко приводит к невозможности понять целый текст или отдельные его части. У этих больных прежде всего страдает непосредственное понимание тех грамматических конструкций, которые выражают пространственные отношения предметов или явлений. Нарушение процесса синтезирования отдельных элементов в одно целое, т. е. симультанного процесса, приводит к трудностям непосредственного понимания целых фраз, отрывков и текстов и ведет к необходимости предварительного осознанного анализа языкового материала. Эти дефекты импрессивной стороны речи не могут не отразиться на состоянии экспрессивной ее стороны. Известно, что описываемые больные нередко с трудом составляют фразу в специальных заданиях, требующих от них активного конструирования фраз или целого высказывания. В спонтанной речи эти дефекты проявляются значительно мягче или совсем не обнаруживаются.

Естественно предположить, что при пересказе и составлении плана текста у этих больных будут наблюдаться трудности в тех формах интеллектуальной деятельности, которые требуют сохранности понимания значения фраз со сложной конструкцией и выражения содержания текста в устной речи. Все это протекает у них на фоне устойчивости внимания и цели, сохранности активной деятельности по анализу материала и сохранности контроля за своими действиями, вся их деятельность высоко мотивирована.

Обратимся к анализу наблюдений.

Больной Б. (ист. болезни № 34365), 40 лет, с высшим образованием, по профессии педагог, поступил в Институт нейрохирургии на курс повторного восстановительного обучения с остаточными явлениями тромбоэмболии слева в системе средней мозговой артерии. У него имел место синдром семантической афазии, расстройство пространственного праксиса и гнозиса.

Больному дается текст из учебника истории для V–VI классов средней школы, в нем рассказывается о междоусобных войнах между маленькими государствами, из которых состояла Греция в ранний ее период, о военном быте, необходимом в ту пору, так как молодые греческие государства нуждались в защите от нападения соседей. Поэтому государство и принимало черты военной организации. Рассказывается об одежде воинов Древней Греции. Частые войны требовали здоровых и сильных людей, поэтому в быту греков большое значение имели спортивные игры, которые проходили раз в 4 года в разных местностях Греции. Самыми знаменитыми были Олимпийские игры, проходившие на Олимпе (местность в Греции). Во время этих игр прекращались войны и т. д.

Больной сразу приступает к работе. Он медленно прочитывает вслух текст. Во время чтения он не раз возвращается к уже прочитанным местам, пытаясь понять значение некоторых фраз и уловить смысл всего отрывка. Прочитав текст, он снова возвращается к его началу, пытаясь понять некоторые фразы.

«Я понимаю, но как-то неточно вот эти фразы: „Молодые греческие государства нуждались в надежной защите от нападения соседей…“ О чем тут говорится — о нападении или защите — не пойму. И тут тоже трудно: „Войной и грабежом тогда приобретали богатства, завоевывали земли…“ и т. д. Я не пойму, при чем тут „войной и грабежом“… грабеж…ом… как это? Война, грабеж… все это… доходы давало, так? Вот тут еще об играх… „Они заключались в разного рода состязаниях…“ Не пойму — в разного рода состязаниях…» Что непонятно? [50] Здесь и далее курсивом выделяется речь экспериментатора, а речь больного берется в кавычки. «Ничего не пойму, о чем идет речь — о состязаниях? Тогда вот это „в разного рода“ — зачем?» и т. д.

После специальной развернутой работы с больным над распознаванием и пониманием значений определенных грамматических конструкций он снова пытается пересказать содержание, прочитанного. «Военный быт в Древней Греции… в раннюю пору… было много, вот ведь знаю, о чем говорить, а как? Значит, много маленьких государств. Все воевали… как это говорят… вместе, не вместе… а-а, подождите… между собой! Государство было… очень слабым. (Длительная пауза.) В Древней Греции было много маленьких государств, и все они воевали, значит. Так. (Пауза.) Никак не могу выразить мысль… Я сначала… В Древней Греции было много мелких государств, и все они воевали против друга». Переходите к следующей мысли. «Они одевались простым одеянием из холста. Тут трудно… А потом про игры: в Древней Греции малые государства воевали… опять малые государства… не могу больше… мысли есть, а вот слова…» (Отказ.)