Л Цветкова - Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности

Так, М. С. Шехтёр пишет: «…Результат процесса сличения — это сигнал, в ответ на который срабатывают механизмы образованных в прошлом опыте связей, например, связей между характерными признаками объектов данного класса и их словесным обозначением» [114] Шехтер М. С. Зрительное опознание. — М., 1981. — С. 42. .

Возникает вопрос: а как происходит само опознание (узнавание) предметов, объектов? Многие исследователи рассматривают как наиболее вероятное симультанное (одномоментное) опознание стимула. Что касается механизма симультанного опознания, то мы склонны придерживаться гипотезы, высказанной рядом исследователей, и прежде всего М. С. Шехтером, согласно которой процесс опознания имеет ряд гностических стадий. На самой ранней стадии процесса «…имеется глобальное, еще не проанализированное в своих элементах отображение» [115] Там же. — С. 15. . Затем идет этап выделения элементов, составляющих объект, и после этого интегрирование выделенных релевантных элементов в одно перцептивное целое и его оценка с помощью эталонов памяти, сличения с образами-представлениями. На третьей стадии, как мы видим, снова имеется целостность, но уже более высокого порядка, которая обладает новым свойством, присущим всей системе воспринятого, а не отдельным ее элементам.

Однако автор предостерегает от упрощенного понимания глобального образа. Он считает, что целостные образы-«эталоны», возникающие на ранней стадии опознания, могут охватывать ряд близких стимулов (объектов, явлений, предметов) и в этом смысле иметь определенную обобщенность, ее широкий диапазон позволяет опознавать класс стимулов, имеющих близкие обобщенные образы.

А как же обстоит дело с признаками объектов, каковы их место и роль в опознавательном процессе? Признаки являются материалом, на котором строятся интегральные единицы восприятия, влияющие на точность, скорость и полноту отображения. Процесс же опознания совершается на основе не ряда признаков, а «слитного», неразлагаемого на элементы содержания, т. о. на основе интегрального образа принимается решение о категориальной принадлежности объекта. Сам процесс сличения проходит через ряд гностических стадий, начинающийся с гипотезы об объекте, через приближенное значение о нем к удовлетворительному путем увеличения вероятности гипотезы и ее конкретизации.

Важно указать на то, что эффективность и степень достоверности опознавательного процесса зависят от ряда условий его протекания. К таким условиям относятся активность субъекта, уровень единиц восприятия и направленность субъекта на те или иные формы восприятия (аналитические или синтетические), контроль за результатом. Снижение активности и мобилизованности субъекта сразу сказывается на точности и скорости восприятия и опознания. Это положение М. С. Шехтера получило подтверждение в нашем материале при исследовании нарушений образов-представлений при поражении лобных систем мозга.

Наш интерес к концепции отечественных исследователей об опознании объекта, о формировании перцептивного образа, его влиянии на процесс сличения с образами-представлениями, о роли глобального образа и отдельных признаков объекта при его опознании связан с тем, что именно эта концепция объясняет тот клинический и экспериментальный материал, который имеется в нашем распоряжении. Часть материала описана выше, к описанию другой мы сейчас приступим.

Наши исследования нарушения предметных образов при афазии и вербально-логического мышления, с одной стороны, находят свое теоретическое объяснение именно в этой концепции, а с другой — подтверждают ее психологическую реальность.

Ниже перейдем к описанию нашего исследования роли и места образа в структуре нарушенной интеллектуальной деятельности и начнем с описания нарушения номинативной функции речи, возникающего при афазии, поскольку при изучении именно афазии вот уже более чем полутора веков ведется дискуссия о структуре, механизмах и природе нарушения называния. Мнения афазиологов о причинах нарушения называния противоречивы: одни в качестве причины указывают патологию мышления, другие — потерю лингвистического кода языкам Мы же выдвинули предположение о связи нарушения процесса называния при пора жениях средне-височной и задне-височных, височно-теменных, передне-затылочных зон мозга с дефектами предметных образов-представлений.

Называние предмета является одним из сложнейших процессов речи. Эта проблема в свое время привлекла внимание многих крупнейших физиологов и лингвистов, психологов и неврологов, таких, как И. М. Сеченов, А. А. Потебня, Л. С. Выготский, К. Гольдштейн, Г. Хэд и др. Вопрос о механизмах и природе нарушения называния приобрел особую остроту в патологии, прежде всего в случаях нарушения номинативной функции речи при локальных поражениях мозга. Многие десятилетия он решался в неослабевающей дискуссионной борьбе.

Разные области знания изучают процесс называния предметов в разных аспектах. Нас интересуют природа и механизмы процесса актуализации слова-наименования. Мы сделали попытку подойти к этой проблеме со стороны патологии процесса называния, используя с этой целью нейропсихологический метод исследования. Нам представляется, что, изучая распад номинативной функции речи, мы можем понять интимную сторону процесса называния, обычно скрытую от глаз исследователя, и тем самым попытаться найти ответ на вопрос о природе и механизмах нарушения называния, подтвердить или отвергнуть гипотезу о связи называния и его нарушения с интеллектуальной сферой человека. Такой интимной стороной речи является ее поуровневое строение, с одной стороны, и взаимодействие речи с другими психическими процессами — с другой.

Процесс называния по своим механизмам отличается от процесса порождения фразы: перед субъектом стоят разные речевые задачи, потому и механизмы их выполнения также разные. Процесс поиска и нахождения нужного слова при порождении фразы — процесс вторичный, подчиненный основному процессу программирования высказывания, грамматическому структурированию, а также и кинетической организации речевого акта; важное место в стратегии поиска слова занимают и контекстные связи слова. Выбор нужного слова происходит здесь на основе сукцессивных синтезов, синтагматических связей.

Когда же субъект произносит слово-наименование, то вербально-фразового контекста, как правило, нет, — субъектом произносится лишь одно слово. Нахождение нужного слова-наименования протекает в этом случае, как выбор слова из ряда других слов, не связанных грамматически и синтаксически, но, по всей вероятности, объединенных на основе семантических связей. Процесс выбора здесь выступает как первичный процесс, и протекает он уже на основе симультанных синтезов, т. е. когда слова всплывают не последовательно, выстраиваясь в цепочку, как в первом случае, а одновременно. Из всплывшей в сознании целой группы слов нужно выбрать одно слово, и процесс выбора слова для реализации процесса называния в этом случае протекает внутри парадигматических связей речи.