Анджей Гришевский - ОН. Интимный разговор про тот самый орган

Со зрелыми женщинами у меня нет никаких проблем в сексе. У меня было несколько десятков таких дам, и всегда прекрасно. Я не верю, что когда-то это пройдет.

МАЙКИ, 19 ЛЕТ

Что я буду себя расписывать, вот я:

ГОЛАС (ГОЛЫЙ), 48 ЛЕТ

Больше всего я люблю быть открытым. Расхаживать летом без сковывающего белья по польским пляжам, в Дембках, Халупах, на границе Свиноустья-Альхбека, в Ровах, Погожелице, Любево и Помеховко. Лучше всего я чувствую себя в Плайяс де Вера в Испании. Нас здесь тысячи, все мы чувствуем себя комфортно и естественно. К сожалению, из-за ограниченного бюджета я бываю там лишь раз в году. Летом во время перерыва на обед я приезжаю на Блота при Медзешиньском Валу. Там нет такой свободы, как на море, но достаточно, чтобы походить голышом между встречами с клиентами. Я оставляю костюм в машине и бегом спускаюсь на пляж.

Появляется столько велодорожек, а у нас, натуристов, не очень много мест, где мы можем свободно позагорать и походить. Если это прочитает какой-нибудь депутат, пожалуйста, помните, что я отдам вам голос за новые нудистские пляжи.

УЗКИЙ, 24 ГОДА

Мне 24 года, и я еще не бывал в женщине. Моя крайняя плоть такая узкая. Я чувствую дискомфорт при попытках проникновения. Я не позволяю женщинам касаться меня, так как чувствую что-то вроде жара. Мой хозяин одиноко касается головки через крайнюю плоть. Часто у меня бывает эякуляция без эрекции. Эрекции для меня неприятны. Что делать? Я очень боюсь игл, скальпелей и врачей. Безнадега. Есть ли у меня шанс?

АНАЛизатор, 38 ЛЕТ

Привет! Не люблю ходить вокруг да около. Я обожаю анальные приключения. Меня мало привлекает пенетрация влагалища, сосание хрена или вылизывание киски. Я обожаю ВСЕ АНАЛЬНЫЕ развлечения. В моем отношении и в отношении ЖЕНЩИНЫ. Я очень люблю римминг. Не путайте с роумингом! Хорошее вылизывание попки требует большего внимания, чем игра в «Дженгу». Я обожаю ласкать анальное отверстие партнерши пальцем, членом. Я никогда не отказываюсь, если партнерша предлагает поиграть со мной пальцем или анальной пробкой. У меня есть партнерша, которая все это любит и не особо любит вагинальные проникновения. Ее очень возбуждает, что я люблю ее так небАНАЛьно. Я думаю, нас ждет отличный секс до гроба.

КУБА…. ЛЕТ

Мы многое пережили вместе, и мне кажется, что ты всю жизнь борешься за меня, как лев. Ты боишься за меня, как мать за тебя. Окружаешь меня чрезмерной заботой, как она тебя: «Ты должен быть идеальным, понимаешь! Лучше всех, потому что иначе я буду в панике, я буду зол!», «Аааааа!». И так ты разговариваешь со мной всю жизнь. Мне кажется, что ты платишь за это слишком высокую цену, ты клубок нервов, а контроль — твое второе имя. Из-за этого я не могу жить сам, я стыжусь себя, я ребенок.

Когда ты был маленький, я тоже был маленький . Когда ты рос, я стоял на месте. Мне на головку натянули узкую, сковывающую шапку — фимоз. Откуда она взялась? Я знаю, ты всю жизнь подозреваешь мать, уверен, что это ее вина. Она сделала из тебя вечного ребенка. Младшего, слабого, с вечной аллергией сынка. Это нелюбимая женщина, более того, муж ее презирал, и она сделала из тебя свою собственность, грубо ограничила. Она взяла в свои клещи твою душу и мою головку.

При каждой твоей попытке освободиться от этой больной заботы она впадала в бешенство: «Нельзя!», «Никогда не смей взрослеть», «Я буду делать тебе бутерброды, делать уборку, а ты оставайся мальчиком», «Твой пенис должен остаться недоразвитым!», «Не будь как отец», «А-аааааааа!».

Во время созревания гайки были так закручены, что их невозможно было сдвинуть. Ты до конца жизни должен был остаться ребенком, такую ты, а вместе с тобой и я, получил роль. И мы вместе научились жить в роли детей. Я, в тесной коже, и ты, мальчик, вечно напуганный. Мы росли в страхе, стыде, тайно от других — никто никогда об этом не узнал.

Помимо матери был пьяный отец, который стыдил твою мужскую сторону. Для него еще один мужчина в доме был бы угрозой. Бедный, тебе было невероятно стыдно за эту тесную кожу на мне. Когда ты был подростком, ты мечтал, питал иллюзии, что природа возьмет свое. Но она не хотела, она играла на стороне матери и отца. Я знаю, как сильно ты хотел, чтобы я вырос, был, как твои друзья. Ты молился об этом. Но все зря.

Несмотря на то, что все время созревания ты был унижен, желание быть мужчиной было так сильно, что подавить его было нельзя. Ты хотел быть мужчиной, даже если бы ради этого пришлось стать дьяволом . Каким-то чудом в возрасте 21 года ты нашел в себе достаточно сил, чтобы привести меня в нормальное состояние. В ужасе, в секрете от остальных, в полном одиночестве ты пошел к урологу, а потом на операцию. Ты все поставил на карту.

Я попал под скальпель и был освобожден от оков. Период заживания продолжался слишком долго, ты тяжело переживал это. Операция вроде прошла успешно, но ты никак не мог поверить, что все в порядке. Все время искал во мне какую-то проблему, недостаток. Я изменился физически, это правда, случились странные вещи, которых раньше не было, изменились сосуды, появился шов, но проблем с моим функционированием никогда не было. Все врачи, к которым ты потом ходил, говорили, что все в порядке, а ты не мог поверить, ни за что на свете не хотел принять, что я вырос. Ты до сих пор этого не принял.

Оковы с моей головки пропали, а вот с твоей души — нет. Ты все еще чувствуешь себя подавленным, униженным, зажатым отцом и матерью. Ты до сих пор не представляешь себе, что мог бы оставить мою судьбу самому себе.

Ты смелый человек, многие на твоем месте сломались бы, но пора уже отпустить это, потому что за свое видение идеального тела, исходящее из семьи, ты платишь огромную цену. Ты живешь в постоянном страхе, рассматривая меня. Совсем как в те времена, когда ты был ребенком.

ДРУИД, 48 ЛЕТ

Я много раз был рядом с женщинами, но никогда не был в женщине. Я буду в женщине, если мой хозяин решит, что она полностью ему подходит. Мой хозяин был в нескольких продолжительных отношениях, но женщинам все время чего-то не хватало.

Последние отношения завершились в этом году — спустя 13 лет. Иногда партнерша касалась моего хозяина. Она любила, когда я трусь о ее грудь и попу. Я не мог встретиться с ее гениталиями, так как хозяин считал, что было бы безответственно заниматься сексом с женщиной, если ты не абсолютно уверен в отношениях.

У нее были ужасные отношения с мужчинами, особенно с отцом. Мой хозяин долгое время был для нее временным, хорошим, понимающим отцом. В этих отношениях было много тепла, касаний, но не могло быть секса. Я четко это чувствовал. Когда она меня касалась, от меня скорее отливала кровь, чем приливала. Чувство, что я мог бы оплодотворить такую сломанную мужчинами женщину, было непереносимо.