В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Демоны вступали в физическую связь с людьми; так, в вышецитированной повести о бесноватой Соломонии рассказывается, как “въ девятый день по брацѣ, по захожденiи солнца, бывши ей въ клѣтцѣ съ мужемъ своимъ на одрѣ.... внезапу видѣ Соломонiя демона, пришедша къ ней звѣрскимъ образомъ, мохната, имущи когти, и ляже къ ней на одръ; она же вельми его убояся — иступи ума .... и съ того же дня окаяннiи демоны начаша къ ней приходить, кромѣ великихъ праздниковъ, по пяти, и по шести человѣческимъ зракомъ, якоже нѣкоторiи прекраснiи юноши, и тако нападаху на нее..... людямъ же ничто же видвѣшимъ сего”.

Еще с глубокой древности колдуньям и ведьмам приписывалась способ­ность оборотничества, превращения, особенно, в волков-оборотней, вурдала­ков, вовкулаков. Человека-вовкулака легко узнать по шерсти, растущей у него под языком. Историк Татищев рассказывает, что он “не весьма давно отъ одного знатнаго, но неразсуднаго дворянина слышалъ, якобы онъ самъ нѣсколько, времени въ медвѣдя превращался, что слышащiе довольно верили”. В другом месте Татищев говорит: “въ 1714 г. заѣхалъ я въ Лубны къ фельдмаршалу графу Шереметьеву и слышалъ, что одна баба за чародѣйство осуждена на смерть, которая о себѣ сказывала, что въ сороку и дымъ превращалась, и оная съ пытки въ тому повинилася. Я хотя много представлялъ, что то неправда и баба на себя лжетъ, но фельдмаршалъ ни­мало мнѣ не внималъ”. После долгих увещаний баба созналась, что накле­пала на себя, не стерпев мучительной пытки, что она собирает только лечеб­ные травы; казнь была отменена, и знахарку сослали в монастырь.

В оборотней превращаются также души детей, умерших некрещенными и осужденные вечно блуждать, не ведая покоя. Оборотни и лешие похищают детей, которые становятся также лесовиками, если их не освобождают во время молебствиями, если же дети, освобождаются, то они остаются слабоум­ными, обнаруживают много странностей.

Ведьмы и колдуны катаются огненными шарами, превращаются в огненых змеев: змей-смок, по представлению болгар, сосет коров и женщин, высасывая у них вместе с молоком кровь, заползает в них во время сна на ниве; являясь к ним огненным змеем, оборачивается молодцом неслыханной красоты и вступает с ними в связь; эта связь сопровождается развитием любовной тоски, от которой жертва сохнет и изводится; так было, напр., с сербской Царицей Милицей.

По представлениям славян, ведьмы могли пользоваться людьми для ноч­ных полетов, превращая спящих людей в коней; в это время спящие испыты­вали страшную тяжесть. Но большею частью полеты, необходимые для уча­стия в шабаше, совершались верхом на метле или граблях. Чтобы приобрести способность полета, ведьма мажет себе ноги, плечи и подмышками волшебной мазью, в состав которой входит трава тирлич, или обрызгивает себя водою, вскипяченною вместе с пеплом от купальского костра. Русские ведьмы но­сятся также по воздуху в ступе (олицетворение тучи). Три раза в год (на Коляду, при встрече весны и в ночь на Ивана Купалу) ведьмы слетаются на шабаш; у малороссов шабаш происходит на Лысой горе, лежащей на левой стороне Днепра у Киева, хотя Лысых гор насчитывается до пятнадцати; у чехов и словенов шабаш происходит на Бабьих горах (в Карпатах), у литовцев эту роль выполняет Шатрия (в Шавельском уезде). На шабаше ведьмы встре­чаются с нечистыми духами и с самим диаволом, поклоняются ему, заводят бесовские игрища и потехи и всякие бесчинства. Представление о происходя­щем на шабаше совпадает у славян с представлением западной Европы. По­дражая действиям ведьмы перед ее полетом на шабаш, можно и обыкновен­ному человеку побывать на шабаше; так сделал в Малороссии один солдат. Аналогичный же рассказ есть у сербов; этими рассказами воспользовались некоторые писатели для своих произведений (Гоголь, Пушкин, Мереж­ковский) 19).

До чего была распространена вера в чудодейственную силу волхвов и ку­десников, видно из того, что Стоглавый собор обратил на это внимание и из­дал указ, в котором угрожал волхвам и чародеям царскою опалою, а тем, кто прибегнет к их помощи, отлучением от церкви.

Известна грамота игумена Памфила, относящаяся к 1505 г.; он осуждает чародейство, восстает против собирания трав и кореньев, сопровождаемого диавольскими заклинаниями, на пагубу человечеству и скоту, на безумие му­жам; но видно, что автор сам не чужд веры в силу чародейства.

Еще значительно раньше (XIII в.) обращался с укором к современникам Серапион Владимирский, восставая против непогребения удавленников и уто­пленников, которых даже вырывали из могил как виновников засухи и неуро­жаев; но осуждая такие меры, сам Серапион не отвергал возможности колдов­ства. Неоднократно и позднее восставало духовенство против описываемых суеверий, но это приносило мало пользы при низком уровне культурности того времени. Мало действовали и царские грамоты, как напр., грамота 1648 и 1649 г., особенно вооружавшаяся против скоморошества и “отреченных книг” (Астролог, Астрономия, Звездочет, Рафли, Волховник, Аристотелевы Врата и пр.); но самый факт появления соответствующих указов является до­казательством сильного распространения зла, с которым признавалось необ­ходимым бороться.

В России и в большей части славянских земель никогда не было таких обширных эпидемий бесноватости, как это известно относительно западной Европы, не было и такого ужасающего количества пыток и инквизиционных костров, но тем не менее было с чем бороться. Константиновский 62) об'ясняет это тем, что русское духовенство отклонило от себя преследование одержимых, определив над ними только духовный надзор, как видно из дел собора 1551 года.

Тем не менее осужденных за ведовство жгли, топили, живыми зарывали в землю, нередко вместе с черным петухом, с черной кошкой, атрибутами колдовства; верили, что при этой процедуре злой демон исторгался из тела казненного и удалялся в загробный мир. Прибегали также для обнаружения ведовства к испытаниям водой, как в западной Европе: если испытуемая то­нула, ее извлекали из воды и отпускали, а если она оставалась плавать, то признавалась виновной и подвергалась казни.

В 1024 г. в Суздале появились волхвы, возмущавшие народ обвинением, что старухи “держат гобино” (обилье), что этим вызван голод; старух уби­вали; Ярослав казнил волхвов.

В 1071 г. два волхва в Ярославле настолько успешно вели аналогичную проповедь, что население выдавало на избиение своих матерей и жен, скры­вая волхвов.

С лицами, заподозренными в ведовстве и колдовстве, нередко расправля­лись самосудом. Так, из сравнительно недавнего прошлого есть указание, относящееся к 1839 году, что одна помещица утопила во время засухи жен­щину, признанную ею за ведьму. Гуцулы 20 ) топили ведьм в 1827 г., этот обычай был известен и в Сербии. Приблизительно в это же время, по уверению Даля, в Малороссии была сожжена ведьма. Весьма поучительно содержание письма, посланного графу Тышкевичу в Литве его управляющим и относяще­гося к половине XVIII столетия: “Ясновельможный пане! съ возвращающимися крестьянами доношу, что съ Вашего позволенiя сжегъ я шесть чаровницъ; три сознались, а остальныя нѣтъ. Двѣ изъ нихъ престарѣлыя, третья тоже лѣтъ пятидесяти, да къ тому же одиннадцать дней онѣ всѣ просидѣли у меня подъ чаномъ, такъ вѣрно и другихъ заколдовали. Вотъ и теперь господская рожь въ двухъ мѣстахъ заломана. Я сбираю теперь съ десяти костеловъ св. воду и буду на ней варить кисель; говорятъ, непременно всѣ колдуны прибѣгутъ просить киселя; тогда еще будетъ мнѣ работа. Вотъ и г. Эпернети, по нашему примѣру, сжегъ женщину и мужчину ... этотъ несчастный ни въ чемъ не со­знался, зато женщина созналась во всемъ и съ великимъ отчаяниемъ пошла на тотъ свѣтъ”. Сожжение ведьм и колдунов засвидетельствовано многими ста­ринными памятниками. В Грузии при всяком общественном бедствии хватали подозрительных старух, истязали их в присутствии князей и духовенства, вы­пытывая сознание. Еще в 1834 г. в Грузии во время бывшего там неурожая кукурузы в некоторых деревнях бросали колдунов в воду или вешали их на деревьях, поджигая каленым железом. Такие народные самосуды, в виде убий­ства или потопления ведьмы, возможны и по настоящее время в глухих местностях России; да и в западной Европе известен случай, относящийся к 1865 г., когда “святые мужи”, секта, основанная сапожником Фойгтом, уго­ворили двух матерей убить своих детей под предлогом, что дети были одержи­мы злым духом 52).