Григорий Кассиль - Наука о боли

О взглядах Лериша на сущность и значение болевых ощущений писали много. Но, надо признаться, не столько излагали, сколько извращали суждения этого выдающегося французского хирурга и философа. Лериш считает, что боль не является физиологическим чувством, подобно осязанию, зрению, вкусу, обонянию и слуху. Это шестое чувство не предусмотрено среди других чувств, без которых человек или животное не могут существовать. Боль относится к патологии, вернее к чувствам, рожденным патологическим процессом. Но это вовсе не значит, и Лериш никогда этого не говорил, что боль непознаваема , что она находится за пределами человеческого разума и ее нельзя изучать при помощи современных методов исследования.

В течение многих столетий философы и поэты внушали человечеству, говорит Лериш, что в аспекте морали Соль является благодеянием, что это — только слово, отвлеченное понятие, с которым легко оправляется смелая и горячая душа человека. Стоическое преодоление боли — вот высшее достижение духа и одновременно признание беспомощности врача перед лицом боли.

Лериш ввел в медицину понятие о «боли — болезни» и считал, что боль следует лечить так же, как и все другие заболевания человека.

В своем вступительном слове председатель Парижского симпозиума по боли, состоявшегося в 1967 г., А. Сулерак сказал, что современная наука должна отбросить представление о боли как благодеянии. Если на первом этапе тяжелой трагедии, разыгрывающейся в организме и названной болью, в игру вступают сложные защитные механизмы, направленные на преодоление, ликвидацию причин, вызывающих болевое ощущение, то на втором этапе наступает полная дезорганизация системы регуляции функций, Высшие нервные центры получают из болевых очагов невероятно обостренную, не соответствующую истинному состоянию организма информацию и посылают к органам — исполнителям хаотические импульсы. Болевое ощущение превращается в страдание, сопровождающееся целой серией эмоциональных нарушений и аффективных проявлений. Возникает тот вид человеческой деятельности, который получил образное наименование «болевое поведение».

Каждый лечащий врач знает, сколь часто боль становится болезнью, как легко, особенно при хронических заболеваниях, она сама создает патологию, которая без нее не существовала бы вовсе. В тот момент, когда из механизма информации боль превращается в нестерпимое болевое ощущение, разрушающее весь строй физиологических процессов в организме, полезная роль ее кончается. Звонок не замолкает ни на минуту, будоража и пугая обитателей дома, которые растерянно и беспомощно пытаются выключить испорченное устройство, не находя ни источника, ни причины возникшей аварии, не располагая необходимыми инструментами, не понимая подчас се смысла и значения.

Обо всем этом с удивительной проницательностью записал Л. И. Толстой в своей повести «Смерть Ивана Ильича». Повесть эту Ромен Роллан и вслед за ним выдающийся советский клиницист И. А. Кассирский называют шедевром мировой и, пожалуй, медицинской литературы.

«… Но вдруг в середине боль в боку, не обращая никакого внимания на период развития дела, начинала свое сосущее дело. Иван Ильич прислушивался, отгонял мысль о ней, но она продолжала свое, и она приходила и становилась прямо перед ним и смотрела на него, и он столбенел, огонь тух в глазах, и он начинал опять спрашивать себя: «Неужели только она правда?». И товарищи, и подчиненные с удивлением и огорчением видели, что он, такой блестящий, тонкий судья, путался, делал ошибки. Он встряхивался, старался опомниться и кое-как доводил до конца заседание и возвращался домой с грустным сознанием, что не может по-старому судейское дело его скрыть от него то, что он хотел скрыть; что судейским делом он не может избавиться от нее. И что было хуже всего — это то, что она отвлекала его к себе не затем, чтобы он делал что-нибудь, а только для того, чтобы он смотрел на нее, прямо ей в глаза, смотрел на нее и, ничего не делая, невыразимо мучился».

И дальше, уже незадолго до конца: «С этой минуты начался тот три дня не перестававший крик, который так был ужасен, что нельзя было за двумя дверями без ужаса слышать его… Все три дня, в продолжение которых для него не было времени, он барахтался в том черном мешке, в который просовывала его невидимая непреодолимая сила. Он бился, как бьется в руках палача приговоренный к смерти, зная, что он не может спастись; и с каждой минутой он чувствовал, что, несмотря на все усилия борьбы, он ближе и ближе становился к тому, что ужасало его. Он чувствовал, что мученье его и в том, что он всасывается в эту черную дыру, и еще больше в том, что он не может пролезть в нее».

Вспомним, как описывает доктор Спасский состояние А. С. Пушкина после дуэли. «Боль в животе возросла до высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физиономия Пушкина изменилась, взор его сделался дик. Казалось, глаза его готовы были выскочить из своих орбит, чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пульса не было».

Вот почему перед медицинской наукой стоит важная, до сих пор не решенная задача,— научиться управлять болевыми ощущениями . Животное, лишенное болевой чувствительности, обречено на гибель. Для нормального существования и животные, и люди нуждаются в болевой сигнализации. Но в то же время человека необходимо вовремя освободить от сжигающей его силы и здоровье боли, которая в каждую минуту может из симптома превратиться в болезнь.

Однако проблема боли не является исключительной и неотъемлемой собственностью медицинской науки. Она имеет множество различных аспектов — анатомических, физиологических, психологических, фармакологических, юридических, социальных, религиозных. Она интересует в одинаковой мере врачей (хирургов, анестезиологов, неврологов, психиатров), общественных деятелей, представителей самых различных специальностей, имеющих и не имеющих отношение к медицине — теоретической и клинической.

Обычно различают боль сильную, среднюю и слабую. Сильная боль — боль невыносимая, снижающая физические способности и силу человека, изменяющая и уничтожающая его человеческие духовные качества, изнашивающая его, толкающая иногда на самоубийство. Она ломает человека. Он перестает сдерживаться и, не считаясь с окружающими, кричит, стонет, плачет. Самое страшное, что не всегда сильная боль является признаком тяжелого заболевания и показателем непосредственной угрозы жизни.

Нередко боль умеренная, терпимая говорит о гораздо большей опасности, чем сильная боль, от которой по образному выражению «стынет кровь в жилах». И нередко, наконец, очень тяжелые, неизлечимые заболевания протекают с умеренными, вполне терпимыми болями.