Шарон Моалем - А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания

Существует два варианта нормального гена Г6ФД , один из которых называется Gd B, а другой – Gd A+. Всего у этого гена более ста различных вариантов мутации, однако их можно разделить на две основные категории – те, что возникли в Африке, под названием Gd A–, и те, что возникли в Средиземноморье, под названием Gd Med. Эти мутации приводят к серьезным проблемам, только когда свободные радикалы начинают слишком агрессивно атаковать красные кровяные тельца и количества Г6ФД оказывается недостаточно, чтобы с ними совладать. Эта проблема у людей с фавизмом может быть спровоцирована некоторыми инфекциями и некоторыми лекарствами – такими, как тот же примахин, – которые высвобождают в кровь свободные радикалы. Вместе с тем самый распространенный триггер этой реакции – это употребление в пищу конских бобов, называемых также бобами фава, – собственно, поэтому это расстройство и назвали фавизмом.

Люди выращивали конские бобы на протяжении тысячелетий. На данный момент самые старые семена были найдены во время археологических раскопок рядом с городом Назарет. Анализ показал, что их возраст составляет восемь с половиной тысяч лет – получается, что их вырастили в 6500 году до н. э. Из Назарета, который сейчас находится на самом севере Израиля, конские бобы, как считают ученые, распространились по всему Ближнему Востоку, а затем на север, в восточные регионы Средиземноморья, Турцию, Грецию, а также южную Италию, на Сицилию и Сардинию.

Как вы думаете, что будет, если отметить на карте регионы, в которых у людей чаще всего встречается фавизм, а затем совместить ее с другой картой, где отмечены места наибольшего распространения конских бобов? Наверное, вас уже не удивит тот факт, что они практически совпадут. Фавизм наиболее распространен – и наиболее опасен – в Северной Африке и Южной Европе, а также во всем средиземноморском регионе. А именно там с давних времен выращивали и потребляли конские бобы.

И снова у нас получается парадокс – каким-то образом у миллионов людей в ходе эволюции появилась генетическая мутация, способная привести к проблемам только после потребления ими продукта, наиболее распространенного в регионе их обитания .

Что ж, если мы чему-то и научились, так это тому, что если эволюция и отдает предпочтение генетическим признакам, способным привести к болезни, то делает она это только тогда, когда эти признаки помогают людям до того, как приводят к неприятностям. И признак, являющийся общим у четырехсот миллионов людей, явно стал любимчиком эволюции. Получается, что в дефиците Г6ФД должна быть какая-то польза, так?

Именно так!

Перед тем, как мы погрузимся глубже в изучение связи между фавизмом и конскими бобами, давайте рассмотрим широкую взаимосвязь между эволюцией животного мира и эволюцией растительного мира. Начнем с завтрака. Видите эту клубнику у себя в хлопьях? Так вот, растение, на котором она созрела, хочет, чтобы вы ее съели!

Растения, дающие съедобные плоды, не просто так эволюционировали подобным образом. Животные подбирают эти плоды и съедают их. В плодах содержатся семена. Животные уходят, убегают или улетают, а потом из них неизбежно выходят эти семена уже в каком-то другом месте, что дает растению возможность распространяться и размножаться. Яблоко от яблони недалеко падает – если, конечно, его не съест животное, а потом не унесет куда подальше. Это своего рода гастрономический автостоп, в котором никто не остается внакладе.

Спелые фрукты легко снимаются и зачастую сами падают на землю, в то время как неспелые фрукты сорвать сложнее. Так происходит потому, что растению невыгодно, чтобы его плоды съедали до того, как в них окончательно созреют семена. Матушка-природа задарма не кормит.

С другой стороны, как бы растениям ни хотелось, чтобы животные ели их плоды, в их интересах не позволять им большего – им будет мало пользы от того, что кто-то начнет обгладывать их листья или вгрызаться в их корни. Таким образом, у растений должен быть какой-то механизм защиты. То, что растения в основном неподвижны, вовсе не означает, что они простофили.

Шипы и колючки являются самыми очевидными способами защиты растений, однако они далеко не единственные и даже не самые действенные – у этих ребят в запасе целый арсенал средств самообороны. Растения являются самыми крупными производителями химического оружия на планете.

Всем известно про полезные свойства простейших химических процессов, протекающих в растениях, которыми мы пользуемся [65]. Они преобразуют солнечный свет и воду в сахар, используя поглощаемый из атмосферы углекислый газ, выделяя при этом кислород, которым мы все с вами дышим. Но это далеко не все. Своими химическими процессами растения могут существенно влиять на окружающую среду, изменяя в ней все, начиная от погоды и заканчивая количеством хищников, обитающих в том или ином регионе.

Клевер, сладкий картофель и соя принадлежат к классу растений, которые вырабатывают определенный тип химических веществ под названием «фитоэстрогены». Что-то знакомое, так ведь? И это неспроста. Фитоэстрогены подражают своим действием половому гормону животных под названием «эстроген». Когда животные едят слишком много содержащих фитоэстрогены растений, передозировка напоминающими эстроген соединениями приводит к нарушению их репродуктивной функции.

В Западной Австралии в сороковых годах прошлого века фермеры, разводившие овец, столкнулись с серьезной проблемой. По всем остальным признакам совершенно здоровые овцы либо не беременели, либо теряли потомство до родов. Все были в полном недоумении, пока один смышленый специалист по сельскому хозяйству не вычислил виновника их бед – дело было в европейском клевере. Эта разновидность клевера вырабатывает сильнейший фитоэстроген под названием «формононетин» с целью защиты от пасущихся хищников. Именно так – с точки зрения растения овца является хищником! Привыкший к влажному европейскому климату, занесенный в Австралию клевер плохо переносил засухи. Когда клеверу выпадает неудачный год – с недостаточным количеством осадков или солнца либо со слишком большим количеством осадков или солнца, – он защищает себя, ограничивая размер следующего поколения хищников. Он начинает производить больше формононетина, тем самым стерилизуя травоядных животных. Разумеется, вам вовсе не обязательно пастись на заросших клевером лугах, чтобы защититься от нежелательной беременности.

По своему действию большинство противозачаточных препаратов мало чем отличается от свойств европейского клевера.

Одаренный химик Карл Джерасси, один из создателей оральных контрацептивов [66], положил в их основу именно такой механизм регулирования рождаемости растениями. Правда, использовал он для этих целей не клевер, а сладкий картофель – если точнее, мексиканский ямс. Он начал с диосгенина – фитоэстрогена, вырабатываемого ямсом, и на его основе в 1951 году синтезировал первый поступивший в массовую продажу оральный контрацептив.