Самуил Христиан Фридрих Ганеман - ОРГАНОН ВРАЧЕБНОГО ИСКУССТВА

Однако жизненная сила, которая может действовать только Есоответствии с физической конституцией нашего организма и не руководствуется знанием и мышлением, была дана человеку не для того, чтобы считать ее наилучшим возможным целебным агентом для излечения скорбных отклонений от состояния здоровья. Тем более не должны врачи своими жесткими и, бесспорно, менее подходящими, чем у природы средствами, рабски следовать ее несовершенным болезненным попыткам (освободиться от болезни). Тем самым они оберегают себя от усилий, связанных с размышлением, поиском доказательств и выработкой суждений, необходимых для достижения и практического применения благороднейшего из человеческих искусств — истинного искусства лечения. Вместо этого они голословно объявляют свои скверные попытки подражания стихийным и сомнительной значимости усилиям природы искусством лечения, рациональным искусством лечения!

Какой здравомыслящий человек станет подражать самостоятельным попыткам исцеления, предпринимаемым организмом? Эти попытки являются самой болезнью, а жизненная сила — генератором видимого заболевания. Из этого с необходимостью следует, что все искусственные попытки подражания этим усилиям, а равно и их подавления, должны либо усилить, либо опасно исказить заболевание. Аллопатия делает и то, и другое. Вот ее пагубные действия, тщеславно именуемые искусством лечения, рациональным искусством лечения!

Нет! Эта врожденная утонченная сила человеческого существа предназначена для совершенного управления жизненными функциями в состоянии здоровья,она равно присутствует во всех частях организма, присуща как чувствительным, так и эффекторным нервным волокнам и неутомимо поддерживает все нормальные естественные отправления тела. Она не создана для самоисцеления и не может служить образцом для подражания в лечебном искусстве. Нет! Истинное искусство лечения — это та работа мысли, принадлежности высших сил человеческого интеллекта, которая на основе свободного от предрассудков суждения выбирает и определяет принципы воздействия на болезненные изменения инстинктивной, иррациональной и неразумной, но активной автоматической жизненной силы, в тех случаях, когда болезнь вынуждает ее к искаженному функционированию. Посредством подобного действия, вызываемого гомеопатически подобранным лекарством, оно возбуждает несколько более сильную лекарственную болезнь, так что естественное заболевание не может более влиять на жизненную силу. Последняя, освобожденная от естественной болезни, сталкивается теперь только с несколько более сильным лекарственным заболеванием, против которого направляет всю свою энергию и которое вскоре преодолевает. Это происходит потому, что освобожденная жизненная сила вновь обретает способность восстанавливать нормальную жизнедеятельность здорового организма, «поддерживать жизнь и здоровье в организме» и не подвергается ради этих изменений болезненным и ослабляющим воздействиям. Гомеопатия учит нас, как добиваться этого.

Подвергаясь лечению по вышеописанным методам старой школы, немалое число людей, безусловно, избавилось от своих болезней, но не от тех, которые являлись хроническими (невенерическими). Они излечились лишь от острых, не связанных с серьезной опасностью заболеваний, да и то, настолько несовершенно, и такими кружными и тяжелыми путями, что результаты лечения никогда не могли быть названы исцелением, достигнутым благородным искусством. Острые не слишком опасные болезни сдерживались венесекциями или подавлением одного из ведущих симптомов при помощи энантиопатических паллиативных средств (contraria contrariis), либо при помощи раздражающих и отвлекающих (антагонистических и отвлекающих) лекарств, прикладываемых к непораженным частям, приостанавливались до тех пор, пока не истекало естественное время существования этих коротких болезней. Эти методы были, следовательно, косвенными и оказывались сопряженными с потерей сил и соков настолько выраженной, что в случаях, таким образом, проводимого лечения более важные и значительные меры восстановления приходилось принимать самой Природе; ее жизнеохраняющие силы должны были, помимо устранения естественного острого заболевания, преодолеть также последствия неверного лечения. Таким образом, в случаях, не сопряженных с большой опасностью, она могла собственными силами постепенно восстановить нормальное соотношение функций, но часто лишь окольными, несовершенными и болезненными способами.

Трудно избавиться от сомнений в том, что естественные процессы выздоровления ускорялись и усиливались вмешательством старой школы, поскольку последняя не могла действовать иначе, как теми же, что и жизненная сила, окольными путями и вызывала своими отвлекающим и раздражающим методами существенно большие вред и истощение.

У старой школы есть еще один метод лечения, который называется стимулирующим и укрепляющиморганизм 24(при помощи excitantia, nervina, tonica, confortantia, roborantia). Удивительно, как она может хвастать этим методом.

Разве удавалось когда-нибудь назначением легкого рейнского или возбуждающего токайского вин устранить физическую слабость, столь часто вызываемую и поддерживаемую хроническим недугом? Под действием такого лечения силы подтачиваются все больше и больше, поскольку источник слабости, хроническое заболевание, этим не лечится, а за искусственным возбуждением всегда следует ослабление реакций жизненной силы.

И разве могут хинная корка или ее amata, столь неверно понимаемые, столь разнообразные в своих действиях и вызывающие совершенно разнородные заболевания, вернуть силы в этих часто встречающихся случаях? Разве эти растительные субстанции, а равно и препараты железа, называемые во всех случаях тонизирующими и укрепляющими, не добавляют, благодаря присущим им патогенным эффектам, часто новых страданий к старому заболеванию, не уменьшая при этом слабости, обусловленной длительной и неизвестной болезнью?

Разве удавалось кому-нибудь с помощью так называемых unguenta nervina или каких-либо других спиртовых примочек или бальзамов хотя бы в малейшей степени сократить длительность начинающегося паралича руки или ноги, столь часто являющегося следствием хронической дискразии, без лечения самой дискразии? И разве электрические или гальванические удары в подобных случаях приводили когда-нибудь к чему-то иному, чем постепенное усиление и, наконец, окончательное развитие паралича при исчезновении нервной и мышечной реактивности в пораженной конечности? 25

Разве не вызывали полную импотенцию прославленные excintia и aphrodisiaca — амбра, настойка шпанских мушек, трюфели, имбирь, корица и ваниль — в тех случаях, когда применялись для восстановления постепенно убывающей половой силы (уменьшение которой всегда определяется невидимым хроническим миазмом)?