Самуил Христиан Фридрих Ганеман - ОРГАНОН ВРАЧЕБНОГО ИСКУССТВА

100 Зеленый горошек, зеленая фасоль, вареный картофель и морковь во всех видах допустимы как наименее обладающие лекарственными свойствами овощи.

101 Человек, испытывающий лекарство, или не должен иметь привычку пить вино, бренди, кофе или чай, или он должен совершенно отказаться на длительное время от употребления этих вредных напитков, некоторые из которых являются возбуждающими, другие обладают лекарственными свойствами.

102Тот кто сообщает результаты таких экспериментов медицинскому сообществу, становится ответственным, таким образом, за надежность экспериментатора и за его утверждения; и это справедливо, так как под угрозой находится благо страдающего человечества.

103 Испытания, которые врач проводит на себе, имеют для него и другие неоценимые преимущества. Прежде всего, великая истина заключающаяся в том, что лекарственная сила всех препаратов, от которой зависят их целебные свойства, заключается в изменениях в здоровье, которые он сам ощущает при приеме испытываемых им лекарств, и болезненные состояния, испытанные им самим от этих лекарств, становятся для него непреложным фактом. Кроме того, путем таких заслуживающих внимания наблюдений за собой он придет к пониманию своих собственных ощущений, своего образа мышления и своего характера (основа истинной мудрости yvwQi creavTOv), он будет также приобретать навыки, чтобы стать хорошим наблюдателем, каким должен стать каждый врач. Все наши наблюдения на других едва ли так интересны, как на самих себе. Наблюдатель за другими должен всегда опасаться, что экспериментатор не чувствует именно то, о чем он говорит, или что он описывает свои ощущения не в самых подходящих выражениях. Он вынужден всегда сомневаться, не вводят ли его в заблуждение, по крайней мере, в определенной степени. Эти препятствия на пути к познанию истины, которые никогда не могут быть полностью преодолены при наших исследованиях искусственных болезненных симптомов, вызываемых в других при приеме лекарств, полностью устраняются, если мы проводим испытания на самих себе. Тот, кто проводит такие испытания на себе, знает определенно, что он чувствовал, и каждое испытание является новым стимулом для него, побуждающим исследовать силу других лекарств. Он становится, таким образом, все более опытным в искусстве наблюдения, таком важном для врача, продолжая наблюдать себя, того, на кого он может полностью положиться и кто никогда не обманет его. И это он будет делать наиболее ревностно, так как эти эксперименты на самом себе обещают дать ему достоверное знание истинного значения и значимости инструментов лечения, которые все еще в большой мере неизвестны. Не нужно думать, что такие легкие недомогания, вызванные приемом лекарств с целью их испытания, могут быть в основном вредными для здоровья. Напротив, опыт показывает, то организм испытателя становится в результате этих частых атак на его здоровье более приспособленным к подавлению всех внешних воздействий, враждебных для его конституции, и всех искусственных и естественных болезнетворных, пагубных факторов и в результате умеренных экспериментов с лекарствами на самом себе становится более стойким, чтобы сопротивляться всему, что носит вредный характер. Его здоровье становится более устойчивым; он становится более сильным, как показывает опыт.

104 Симптомы, которые, в течение всей болезни, наблюдались только задолго до (применения лекарства) или никогда ранее, следовательно, суть новые, присущие данному лекарству.

105 В наши дни стало обычным доверять испытание лекарств неизвестным людям, находящимся на расстоянии, которым платили за их работу, получаемая таким образом информация публиковалась. Но в этом случае работа, которая важнее всех других, которая должна составлять основу единственно верного искусства врачевания и которая требует величайшей моральной убежденности и достоверности, становится, как мне кажется, к сожалению должен сказать, сомнительной и неопределенной по своим результатам и теряет всякую ценность.

106 Сначала, около 40 лет назад, я был единственным человеком, который испытание истинной силы лекарств сделал самым важным своим занятием. Затем мне помогали несколько молодых людей, которые проводили эксперименты на себе, и чьи наблюдения я критически рассматривал. Вслед за этим несколько подлинных работ такого рода было сделано немногими другими. Но на что мы не будем в состоянии в полной мере влиять в способе лечения беспредельно большой области болезней, когда множество точных и заслуживающих доверия наблюдателей обогатят эту, единственно истинную materia medica путем тщательных экспериментов на себе! Искусство врачевания тогда по определенности приблизится к математическим наукам.

107 Смотри второе примечание к § 109.

108 Но этот трудный, иногда очень трудный, поиск и выбор гомеопатического средства, наиболее подходящего во всех отношениях для каждого болезненного состояния, является процедурой, которая несмотря на все замечательные книги, облегчающие его, тем не менее требует изучения самих оригинальных источников в то же время большой осторожности и серьезного размышления, лучшей наградой которых является сознание честно выполненного долга. Как могла, его трудная, беспокойная работа, которая представляется единственным наилучшим способом лечения болезней, понравиться джентльменам из новой смешанной секты, которые присвоили почетное имя гомеопатов и даже как будто применяют лекарства по типу и внешнему виду гомеопатические, но определяемые ими как попало (quidquid in buccam venit), и которые, когда неподходящее лекарство не приносит немедленного облегчения, вместо признания вины в своем непростительном невежестве и небрежности в выполнении самого важного и серьезного дела в деятельности людей, приписывают это гомеопатии, которую они обвиняют в несовершенстве (если сказать правду, ее несовершенство состоит в том, что наиболее подходящие гомеопатические лекарства для каждого болезненного состояния не попадают самопроизвольно к ним в рот, подобно жареным голубям, без каких-либо усилий с их стороны). Они, однако, знают благодаря частой практике, как возместить неэффективность почти половины гомеопатических средств применением аллопатических средств, которые гораздо удобнее для них, среди которых одна или более дюжин пиявок, прикладываемых к пораженному месту, или небезобидное кровопускание до 8 унций и т. д. играют важную роль; и если пациент, несмотря на все это, поправится, они превозносят их кровопускания, пиявки и т. д., утверждая, что если бы этого не было сделано, пациент не был бы спасен и недвусмысленно дают понять нам, что эти процедуры, выведенные без серьезной подготовки из пагубной практики старой школы, действительно являются наилучшим вкладом в лечение. Но если пациент умирает в результате лечения, как нередко случается, они пытаются утешить друзей, говоря, что «они сами были свидетелями того, что было сделано все возможное для оплакиваемого умершего». Кто окажет этому пустому и вредному клану честь назвать их, по названию очень трудного, но целительного искусства, врачами-гомеопатами? Да настигнет их справедливое возмездие: когда они заболеют, их могут лечить тем же способом!