Кэтрин Култер - Портреты гомеопатических препаратов (часть 1)

С тех пор как Кент писал, что Silicea является «естественным дополнением и хроническим вариантом Pulsatilla… Это более глубокое, сильное лекарство», оно таким и считается. Для этого имеется достаточно подтверждений, как это можно видеть по особого рода застенчивости детей Silicea, их малодушной манере во время болезни, тенденции легко расплакаться, если его бранят или ущемляют, манере цепляться за взрослых и страху перед незнакомыми людьми.

Ещё одно живое описание этих качеств конституционального типа Silicea, данное Маргарет Тайлер: «Типичный Silicea вползает или втягивается за руку с мамой, и вы едва ли ошибаетесь в нем…» Он плохо себя чувствует, плохо… (мать перечисляет). Он не радуется, он не учится, он даже не играет… Он всегда в конце всего, и его учитель ничего не может с ним поделать… Кажется, что в нем ничего не движется. Кажется, что он не способен думать! Он не может сосредоточить мысли, он не может ни читать, ни писать. И все равно, он постоянно до смерти боится, что, возможно, сделал что-то не так. Вот так: он такой странный и такой непохожий на всех других. И в чем-то он совсем не такой, как надо, весь кругом не такой!.. Он приходит в упадок», — вот что она о нем думает…»

В группе он редко бывает лидером, с радостью довольствуясь сотрудничеством там, где другие проявляют инициативу.

Silicea дополняет Pulsatilla в таких заболеваниях у детей, как энурез, аллергии, кашель, простуды, особенно инфекционные болезни ушей, когда Silicea углубляет или улучшает действие Pulsatilla. Вообще, это лекарство богато различными симптомами заболеваний ушей, таких как катары, пробки, выделения из ушей, потеря слуха, ненормальные шумы, разрыв барабанной перепонки и т. п., и часто срабатывает там, где не помогает Pulsatilla. И хотя Pulsatilla известна как «растительный Sulphur», её с равным правом можно назвать «растительный Silicea».

У взрослого может оставаться неагрессивный нрав Pulsatilla, частично по причине его естественной «мягкости» (Кент), частично из-за недостатка энергии. Конфликты, острые ситуации, ссоры и конфронтации — все они требуют усилий, которых Silicea лучше избежит. Однако, в отличие от Pulsatilla, будучи «покорным» (Геринг) и временами «нерешительным» (Кент), индивидуум Silicea, имея два решения по одной проблеме, способен принять решение, не привлекая к этому полдесятка других людей, и затем следует ему, в отличие от бесконечных колебаний Pulsatilla. Silicea по-настоящему страдает от своей нерешительности и колебаний, в то время как Pulsatilla только воображает, что переживает. И в то же время как цепляющаяся и зависимая Pulsatilla угождает необходимости других чувствовать себя сильными защитниками и воспитателями, более независимая Silicea этого не делает (за исключением только очень юных Silicea).

Иногда нерешительность Silicea просто отражает его недостаток уверенности в себе, а иногда этот человек колеблется и сомневается, так как он, действительно, не знает, чего хочет. Это отсутствие твердости или обязательности не только мешает ему совершить то, на что он вполне способен, но также лишает его удовольствия, получаемого от достижения цели. Какое-то глубоко лежащее «безразличие» (Беннингхаузен) лишает его настоящего глубокого удовлетворения («Я могу делать это или не делать», — таково его типичное безучастное отношение). Следовательно, то, что часто выглядит трусостью в этом человеке, на деле может быть просто «апатией» (Геринг).

Один упавший духом адвокат пришел за помощью к гомеопатам по поводу множества различных жалоб, включая вросший ноготь на пальце ноги. Magnetis Polus Australia, приготовленная путем воздействия Южного полюса магнита на молочный сахар, разрешила эту последнюю из названных болезней (!!!), но когда она возвратилась через несколько месяцев, то возникло впечатление, что его конституциональное лекарство совершенно явно должно ему помочь противодействовать проявившейся тенденции. Была прописана Silicea 10M, и во время лечения пациент, который раньше в течение многих лет колебался в выборе между преподаванием юриспруденции и адвокатской практикой, которой он тогда занимался, внезапно, как будто в приливе смелости, смог сделать выбор в пользу преподавания. Позднее он объявил, что впервые за много лет почувствовал истинную цену достижения цели в своей работе и смог по-настоящему порадоваться этому. Врачу осталось размышлять о степени воздействия гомеопатического лекарства и такой психической перемене в человеке.

Silicea чувствительна и физически, и эмоционально («чувства болезненно обострены», Фаррингтон). В своей сверхвозбудимости от нервных раздражителей он начинает дрожать и внешне, и изнутри: вздрагивает с легкостью от шума, прикосновения во сне и необычайно отзывчив на звуки. Его бессонница вызывается самыми разными причинами, включая сердцебиение или сильную пульсацию, состояния после полового акта и ранние пробуждения утром от повышенной умственной активности, от головных болей, от холода в ступнях, от прилива крови к голове и от твердой постели.

Сверхрафинированная принцесса т сказки, которая не могла спать из-за горошины под шестью матрацами («Я едва сомкнула глаза! Бог знает, что у меня в постели! Я лежала на чем-то таком твердом, что я теперь вся кругом в синяках!»), должно быть, была Silicea.

Его «чувствительность к интеллектуальным впечатлениям» (Беннингхаузен) необычайна. Такие симптомы как «малейшее замечание может заставить его плакать» (Ганеман) или «плачет, когда с ним ласково говорят» (Геринг), свидетельствуют о его эмоциональной уязвимости даже тогда, когда его трогает чья-то забота или сочувствие. Стеснение, следующее за эмоциональным участием, находит себе физическую параллель в симптоме, похожем на Lachesis: «отвращение быть тронутым чувством» (Кент).

Но так же как и стебель пшеницы обладает врожденной упругостью, хотя и производит впечатление хрупкости и покорности, и Silicea психически устойчив, несмотря на хрупкую внешность и невысокомерные манеры. Он уравновешен, надежен и может выдержать трудновыносимые обстоятельства («темперамент сангвинический», Аллен), не выносит наружу свои отрицательные настроения и не позволяет им влиять на своё поведение. Этот конституциональный тип бывает таким же чувствительным и интуитивным, как Phosphorus, и в основном свободен от самонадеянности, хвастовства, сознания собственной важности или желания выставить себя напоказ. Когда дела у него плохи, он не обвиняет других, в нем нет ничего от деспота или упрямца. У него редко бывает желание утверждать свою волю, открыто господствуя над другим, он придерживается принципов, не утверждая, что только он всегда прав. Кроме того, обладает редкостной честностью, которая позволяет ему смотреть в глаза правде, даже если она для него неприятная, в отличие от Lycopodium, который заявляет, что стремится к правде, но на деле её отвергает. Silicea — отзывчивый и надежный друг, не стремится извлечь выгоду из тех, кто его любит, и «высокомерие никогда не характеризует этого пациента» (Борланд). Даже его сомнения относительно себя не носят характер нарциссизма, но являются честными, без претензий, поисками возможных реальных достижений.