Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Короче говоря, дизайн исследования был откровенно плох (с использованием данных, собранных по совершенно другим причинам). Его результаты никогда не могли быть надежными.

– Так что, на самом деле, можно утверждать, что журнал [ Pediatrics ] опубликовал кучу чуши, потому что более образованные мамы прививают своих детей гораздо раньше, – смеется Томпсон. – У нас было дерьмовое исследование, потому что мы даже не вносили поправку на соответствующую переменную.

– Верно, верно, – ответил Хукер.

– Я даже не думал об этом.

Ага.

Уэйкфилд и Хукер, должно быть, знали, что им придется тяжело. Но месть, по общему мнению, это блюдо, которое надо подавать холодным. Для бывшего доктора даже ее запах был восхитительным.

Томпсон был первым автором статьи в New England Journal . Но не в Pediatrics . Там это почетное место занимал эпидемиолог Фрэнк Де Стефано, у которого я взял интервью через несколько дней после выхода видео. И он был одним из двух старших экспертов CDC , кого в 1998 году The Lancet пригласил сделать рецензию на статью о двенадцати детях, в которой они отказались от исследования Royal Free .

Де Стефано и др. – статья в Pediatrics – была «худшим мошенничеством в истории медицины», как позже утверждал Уэйкфилд, и «величайшим медицинским мошенничеством в истории мира».

Это была некая проекция. Расследования ничего не нашли. Но ловушка для Томпсона была поставлена. Забудьте о спорах по поводу любой прививки: АКДС, ВПЧ и даже MMR . Эти вырезанные и склеенные фрагменты «информатора CDC » теперь будут использованы для беспрецедентного крестового похода: убедить мир в том, что все вакцины могут принести вред.

Звучит относительно молодой женский голос, его хозяйке около 30–35 лет. Женщина кричит из толпы, собравшейся в Санта-Монике, Калифорния. Несмотря на громкость, голос мягкий, будто материнский: «Мы любим тебя!»

Поднявшись по четырем каменным ступеням ко входу в мэрию, Уэйкфилд отвечает: «Я тоже вас люблю».

Еще одна женщина кричит: «Мы заступаемся за наших детей». Я слышу еще один возглас: «Да!»

Вечер пятницы, июль 2015 года. Около двухсот человек, в основном женщины, собрались к западу от Лос-Анджелеса, чтобы выразить свой гнев по поводу изменения в законе. После вспышки кори в парке развлечений Диснейленд (в 40 минутах к юго-востоку по межштатной автомагистрали 5) правительство Калифорнии прибегло к принуждению: если дети не будут прививаться по графику, их могут исключить из школы.

Несколько часов назад толпа начала собираться на Ocean Avenue , возле четырехметровой пушки времен Гражданской войны. Затем они прошли два квартала к зданию муниципалитета, построенному в 1930-х годах, своими четкими линиями напоминающему пароход. Толпа скандировала: «Родители против, родители против». Люди размахивали плакатами:

«Свободу здоровью! Прекратить принудительную вакцинацию! Отменить SB-277».

Было заявлено пять выступающих, но любила толпа именно Уэйкфилда. Без него день прошел бы впустую. Он встретил аудиторию потрясающей ухмылкой, как непослушный (58-летний) мальчик. На нем была мешковатая белая рубашка с двумя расстегнутыми пуговицами и жесткими складками на ткани, которые наводят на мысль, по крайней мере, меня, что он мог купить ее прямо сегодня утром. Такие вещи Men’s Wearhouse продает под маркировкой «стандартная фигура», их можно было бы подправить в том месте, где живот встречается с узким поясом брюк.

– Я считаю, что в настоящий момент мы пишем историю этой страны, – начинает он, то и дело поглядывая влево и вправо сквозь полуприкрытые серые глаза. Ветерок ласкает его волосы, как листья соседних пальм. Он держит микрофонную стойку.

Раздаются аплодисменты, возгласы «Да» и пронзительные крики «Ууууууу!».

– И я думаю, наши потомки будут помнить, что именно это было началом конца первой республики Соединенных Штатов Америки.

Законопроект сената штата – начало конца республики? Но Уэйкфилд сразу переключается. Его тема на сегодня не последний закон (который запрещает отказ от вакцинации по любым причинам, кроме медицинских), а более непосредственная проблема – он сам. Теперь, лишенный какого-либо медицинского или научного статуса, Уэйкфилд вынужден обратиться к этим женщинам как к источнику силы, которую он черпал у них последние 20 лет.

– У вас пытаются отнять человеческое право, – продолжает он, глядя сверху вниз на улыбающийся контигент в футболках и солнечных очках. – Я сейчас говорю не о ваших правах и не о SB-277.1, а о вашем врожденном инстинкте, о благополучии ваших детей. Он был узурпирован педиатрами и врачами, которые думают, что все знают лучше вас, хотя это не так.

Еще больше приветствий и возгласов «У-у-у-у! У-у-у-у!».

– Нет никого, кто знает ребенка лучше, чем его мать.

Пока все идет недурно. Он создает настроение. Многие из лиц, к котором он обращается, принадлежат активистам «свободы здоровья», «альтернативным практикующим» и родителям, недовольным отсутствием «выбора». Тем не менее, его главной целью остаются матери детей с проблемами развития.

– На днях я прочитал рассказ о пациенте, который умер от кори, – продолжает он, поднимая в воздух левую руку без кольца. – Историю. И эта история попала в новости. Но ваши истории, видимо, не имеют отношения к делу. Ваши сотни, тысячи, десятки тысяч, миллионы историй о том, что случилось с вашими детьми.

Рассказы родителей о вреде вакцины: они долгое время были его верными помощниками. Проводилось исследование за исследованием, и нигде не сообщалось о связи между вакцинацией и аутизмом. Массовые акции начинались и заканчивались. И все же подозрения оставались – воспоминания, предположения и даже некоторые обманы, – почти как «сигнальный случай», который отправила к Уэйкфилду женщина в алом из Newsnight .

Тогда был Ребенок номер Два и мать, Мисс номер Два. Но теперь, за годы жизни в США, количество последователей Уэйкфилда выросло до многих тысяч. И если они, не моргнув, продолжали рассказывать свои истории, какой врач, ученый, судья или журналист был достаточно вооружен, чтобы доказать, что они или он неправы?

– Поскольку все, что я узнал о безопасности вакцин и, в частности об аутизме, исходит от вас, – говорит он толпе, – можно считать, что мои знания не связаны с моей профессией. Все, чему меня научила медицина, – мы ничего не знаем. То, что мы знаем, должны знать, и то, к чему мы должны стремиться, я узнал от вас.

Вот его кредо с самого начала «крестового похода» – родители всегда правы. Тех, кто обвинял его в мошенничестве и фальсификации, можно проигнорировать. Еще в сентябре 1997 года на конференции против вакцинации в Александрии, штат Вирджиния, он заявил, что «первый урок» медицины – «слушать пациента или его родителей», потому что они подскажут ответ.