Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

В Отделе коммунальной и социальной гигиены кроме меня и модельного мастера Ив. Ильина была ещё только одна «штатная единица» — должность делопроизводителя. Замещалась она не по моему выбору, а дирекцией Музея. По опыту моей прежней общественной работы я не сомневался, что мой интерес к делу, моё постоянное объяснение значения, цели и смысла работы постепенно вызовут и воспитают у моих помощников понимание и интерес к работе. Так сначала было и на этот раз. Ко мне была направлена из дирекции секретарём дочь известного театрального деятеля Теляковская. Будучи постоянным свидетелем того, что и я, и приходившие ко мне студенты и преподаватели сами делали все работы по расстановке и развешиванию экспонатов, по уборке музейных помещений, она скоро также стала проделывать все эти работы, не ожидая, когда придёт служитель или уборщица. Входя во все нужды и задачи Отдела, она стала настоящим товарищем по работе. Привлекла из круга своих знакомых добровольных сотрудниц — художниц.

Главную часть работы по обеспечению экспонатами и по оборудованию Отдела выполняли добровольцы, преимущественно из числа студентов. При Отделе сложился и всё более расширялся кружок в основном из студентов курсов по коммунальному хозяйству, для которых я проводил систематические лекции. В состав кружка вошли многие из слушавших мои лекции санитарных врачей и студентов-медиков. На заседаниях кружка слушались и обсуждались работы по санитарному обследованию районов города, доклады приезжавших на коммунальные курсы из разных городов заведующих комхозами и членов горсоветов по проектам планировки городов, по нуждам водоснабжения, жилищного строительства и пр. Вносимые предложения вызывали желание у молодых работников, как можно скорее, добиться их осуществления. Например, при обсуждении проблемы развёртывания жилищного строительства в Ленинграде понадобилось выяснить на плане города места и районы наибольших разрушений, наглядно показать образовавшиеся пустыри, которые можно было бы обратить в новые сады и скверы. Я предложил силами кружка обследовать обстановку конкретно на местах и внести исправления на плане. Казалось, что эта работа потребует много времени, много недель или даже месяцев. Но молодые кружковцы разделились на 8 или 10 пар и на следующий же день со старыми планами в руках начали в разных частях города обход кварталов. Начиная обход квартала вместе, оба участника каждой пары расходились затем в разные стороны. В результате в течение нескольких дней работа была завершена, и мы направили свои выводы и предложения в органы исполнительной власти. Многие предложения были учтены в практике планирования и строительства.

Обычно участники экскурсий для получения более подробных сведений по тем или иным вопросам заходили в нашу рабочую комнату, где я и мои помощники вели работу по подготовке новых экспонатов, по отысканию нужных сведений в специальных изданиях, в статистических сборниках, справочниках и пр. В беседах с такими посетителями не только мы отвечали на их вопросы, но нередко и они обогащали нас очень важными сведениями. Так, одна посетительница рассказала, что для музеев можно отбирать очень ценные и даже редкие книги в складах, куда свозятся издания и библиотеки из реквизируемых богатых квартир, в которые вселяются семьи рабочих из переуплотнённых и подвальных помещений. Я ознакомился с одним из таких складов в доме на Фонтанке. Подолгу разбирал я там книги и составлял список пригодных для нас изданий. В большинстве случаев разрешение на передачу в Музей отобранной литературы получалось без больших проволочек. Среди огромных книжных накоплений в этом складе были остатки богатейших книжных собраний крупных чиновников, врачей, инженеров. Как ни горько было думать о несправедливо ужасной участи бывших владельцев этих книжных, культурных сокровищ, за их счёт удалось пополнить библиотеку Отдела изданиями по статистике, по врачебно-санитарному законодательству, ценными трудами из библиотек Рейна, Владиславлева [252] Владиславлев Игнатий Владиславович (1880–1962) — известный библиограф, составитель и издатель библиографических ежегодников. и др.

Так же вошла в жизнь Отдела и назначенная к нам дирекцией Музея Елизавета Ивановна. Оставшись вдовой с несколькими детьми после смерти мужа, служившего одним из дворников дворца, она продолжала жить в дворцовой усадьбе в доме для дворцовой прислуги и тоже входила во все дела, во все чаяния и беды Отдела. Трудное было тогда время. Но Елизавета Ивановна оказывала незаменимые услуги в обеспечении нас кипятком для чая, а иногда помогала достать к чаю даже сахар и сухари.

Своими заботами Елизавета Ивановна облегчала и жизнь нашего старика Василия Тимофеевича. От неё я узнал, что тот страдает от затруднений при глотании пищи. Из расспросов старика я с большим беспокойством пришёл к заключению о возможности в данном случае рака пищевода. Убедил его пойти на приём к Николаю Николаевичу Петрову [253] Петров Николай Николаевич (1876–1964) — выдающийся хирург, один из основоположников отечественной онкологии, создатель научной школы, академик АМН СССР, основатель и руководитель Ленинградского онкологического института, автор первого капитального труда по онкологии на русском языке. в Мечниковскую больницу. С Николаем Николаевичем я предварительно говорил и просил его помочь нашему сотруднику. После обследования, ввиду всё более нараставших явлений непроходимости пищевода Петров произвёл весьма трудную операцию, которая прошла удачно. Но общее состояние старика было очень тяжёлое, и, к общему нашему горю, он скончался спустя три дня после операции.

В 1924 г. я разработал программу, а затем руководил обследованием распространения туберкулёза среди рабочих завода «Большевик» (бывш. Обуховского), в связи с чем несколько раз осматривал все цеха завода и дома для рабочих. Обследование проводил Петроградский научно-исследовательский туберкулёзный институт под моим непосредственным руководством. В то время я заведовал Отделом социальной патологии этого института. Мы ставили своей целью выяснить степень и характер распространения туберкулёзных заболеваний и сопредельных с ними патологических состояний, обычно отмечаемых как перибронхиты, среди рабочих и связь этих заболеваний с условиями профессии, жилища, питания и, в особенности, с предшествующими влияниями нарушенного питания и привычных условий жизни в период войны и революции.

Клиническая часть программы обследования была составлена А. Я. Штернбергом и профессором-рентгенологом А. Я. Кацманом, а санитарная (социально-гигиеническая) часть — мною. В ходе обследования заполнено было 3439 карт, на каждого рабочего в отдельности. Все вопросы, относящиеся к жизни, выяснялись путём опроса, производившегося группой специально инструктированных слушателей курсов коммунального хозяйства, прослушавших перед тем у меня курс социальной гигиены. Тщательное клиническое исследование каждого рабочего после этого производилось специалистами-фтизиатрами туберкулёзного института при участии рентгенолога А. Я. Кацмана. В результате общего анализа сводных таблиц этого исследования я составил несколько серий наглядных таблиц и графиков для Отдела коммунальной и социальной гигиены. В них содержалась настолько ценная информация, так наглядно выступали закономерности возникновения заболеваний, что после ликвидации Отдела коммунальной и социальной гигиены в Музее города все эти серии диаграмм были взяты кафедрой социальной гигиены 2-го Ленинградского медицинского института.