Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Прения по аграрному вопросу были чрезвычайно бурными и затянулись почти на три недели. Своё мнение высказали свыше 150 ораторов. Существовало два основных проекта аграрной реформы: нашей фракции — «записка 42-х» и фракции трудовиков — «записка 104-х». И в том, и в другом проекте предлагалось создать земельный фонд. Но кадетская фракция выступала за сохранение права собственности на землю, за выкуп её по справедливой оценке и наделение ею крестьян в пределах продовольственной нормы, а трудовики, следуя лозунгу «вся земля всему народу», предлагали наделить крестьян землёю по трудовой норме, а решение вопроса о размерах и условиях оплаты за отчуждение частновладельческих, удельных, казённых, монастырских и прочих владений предоставить самому народу на местах.

Третий проект был предложен самой крайней левой группой депутатов, из представителей социалистических партий. В первом параграфе их «записки 33-х» провозглашалось: «Всякая частная собственность на землю в пределах Российского государства отныне совершенно уничтожается». На заседании Думы 8 июня я выступил с критикой этого проекта и высказался против передачи его на рассмотрение аграрной комиссии. Я считал, что приведённое выше заявление левых послужило бы во вред земельной реформе, т. к. могло запугать население, вызвать в нём страх, что у него отнимут ту землю, которой он располагает, а дадут ли ещё новую, на каких условиях, в каком количестве и какую — это ещё вопрос. В проектах же «42-х» и «104-х» говорилось, что «не только надельные земли, но и купчие земли, которыми крестьяне владеют в пределах трудовой нормы, останутся на условиях такого же владения, как и теперь, в полной неприкосновенности». И мы, кадеты, и трудовики, говоря об отчуждении земель, имели в виду только латифундии, только земельную собственность, превышающую известный максимум земельного владения, такую земельную собственность, которая служит в руках её теперешних владельцев орудием закабаления крестьян, а не орудием поднятия сельскохозяйственной культуры [127] Полный текст выступления З. Г. Френкеля см.: Государственная дума. Созыв I. Сессия I. Стенографич. отчёты. СПб. 1906. Т. 2. Стб. 1145–1146. .

Кроме меня, с критикой проекта «33-х» выступили ещё несколько членов кадетской партии и, в конце концов, он был отвергнут огромным, подавляющим большинством Думы [128] В работе В. И. Ленина «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905–1907 годов» в разделе «Кадеты» говорится: «Итак, кадеты против какой бы то ни было формы общественного пользования землёй, против безвозмездного отчуждения, против местных земельных комитетов с преобладанием крестьян, против революции вообще и особенно против крестьянской аграрной революции»; «Особенно значительны в этом отношении прения в 1-й Думе по вопросу о направлении аграрного проекта 33-х (об отмене частной собственности на землю). Кадеты (Петрункевич, Муханов, Шаховской, Френкель, Овчинников, Долгоруков, Кокошкин) бешено нападали на передачу такого проекта в комиссию… кадеты и правые 140 голосами против 78 провалили сдачу проекта в комиссию» ( Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 358–359). .

Помимо перечисленных выше, я состоял членом таких постоянных думских комиссий, как комиссия по контролю за выполнением государственного бюджета, по предварительному рассмотрению вносимых Думой запросов и по организации библиотеки для обслуживания депутатов справочными и другими источниками и материалами. Библиотечная комиссия была очень немноголюдна. А дело предстояло нелёгкое: в самый короткий срок не только оборудовать залы для библиотечного фонда и для работы депутатов, но и приобрести все необходимые законодательные, справочные и статистические издания, энциклопедии и пр. Председателем комиссии был М. М. Ковалевский [129] Ковалевский Максим Максимович (1851–1916) — правовед и историк, социолог эволюционистского направления, профессор Московского и Петербургского университетов; академик (1914); издатель журналов «Вестник Европы», «Запросы жизни», газеты «Страна». Один из создателей Партии демократических реформ. , я же нёс секретарские обязанности. Каждый день утром и в часы перерывов в думских заседаниях я старался быть в библиотечной комиссии, чтобы ускорить работу по заполнению штата платных сотрудников, для изучения заявок на книги и материалы от разных комиссий и отдельных депутатов, для составления списков изданий, подлежащих закупке. Днём обязательно заходил на часок-другой Ковалевский. Меня поражала его изумительная память и знание всякого рода материалов не только по экономической истории, но и по статистике, географии, земельному вопросу и пр. То, что у меня отняло бы целые часы на справки в энциклопедиях и библиографических справочниках, он просто перечислял по памяти с указанием года издания, и тут же давал дополнительные советы на какие источники по данному вопросу следует рекомендовать обратить особое внимание. Всё это он делал без всяких передышек, сразу не теряя времени, невзирая на своё постоянно затруднённое дыхание и несколько отяжелевшие от полноты движения. Работать с ним было легко и приятно, т. к. он вкладывал самый живой интерес во все возникавшие вопросы и проявлял энциклопедическую осведомлённость.

Как секретарь думской фракции, я составлял печатавшиеся в «Вестнике партии народной свободы» еженедельные обзоры деятельности фракции в Думе, в её общих собраниях и во всех комиссиях. Чем негативнее становилось отношение правительственных кругов, особенно правящей верхушки, к Государственной думе, чем враждебнее и непримиримее отвечало правительство на все её запросы по поводу царившего в стране административного произвола и незаконных действий властей, чем грубее и отрицательнее относилось оно к законодательной думской инициативе, тем яснее и настоятельнее становилась задача укрепления связи фракций с населением, поднятия его интереса к работе Думы. Необходимо было добиваться одобрения народом выдвигаемых Думой требований законодательного разрешения земельного вопроса, признания законов о равноправии и о правах граждан.

Многие депутаты выехали в свои избирательные округа, чтобы сделать доклады своим избирателям о требованиях Думы и о затруднениях, которые она встречает в своей деятельности. Я и мои товарищи — депутаты от Костромской губернии сразу же после открытия Думы начали поддерживать общение и связь с жителями Костромы и других городов губернии [130] Из материалов Департамента полиции следует, что, получив б июля 1906 телеграмму из Кинешмы о возможности учинения там погрома, депутаты от Костромы Огородников, Сафонов, Френкель, Замыслов немедленно известили об этом председателя Совета министров Столыпина. К чести последнего тот в тот же день направил телеграмму костромскому губернатору с требованием принятия самых энергичных мер подавления бесчинств в самом их начале. (ГАРФ. ДП. Ф. 102. Д. О. O.1906. Оп. 236. Д. 550. Т. 2. Д. 34). , приезжавшими в Петербург или жившими в столице на заработках. Потом мы поместили в газетах письмо с обращением к костромичам. Указывая в нём свой адрес, мы сообщали, что каждое воскресенье с 4-х до 7-ми часов вечера мы даём отчёт о своей работе в Думе и подробно знакомим с намечаемыми планами. В Петербурге жило очень много костромичей, среди них сезонные рабочие — паркетчики, плотники, строители, ремесленники-шапочники и др. Уже в первое воскресенье после опубликования нашего письма в газетах на нашу квартиру явилось несколько десятков земляков. Беседа с ними носила очень оживлённый характер. Положение в Думе вызывало большой интерес. Из-за крайней тесноты мы перенесли место встречи с земляками в обширное помещение районного клуба на 6-й Рождественской улице. И это помещение оказалось совершенно переполненным. Это было уже в июне. Я сделал подробный вступительный обзор деятельности Думы за май и начало июня. Последовали многочисленные вопросы и наши разъяснения. В конце состоялись очень толковые выступления костромичей, одобряющих требования и предложения Государственной думы. Явившейся полиции мы заявили, что это вполне законное общение членов Думы со своими избирателями. Отчёт об этих собраниях я поместил в газете «Речь». Однако, когда в следующее воскресенье граждан собралось ещё больше, так что они не смогли поместиться в зале и стояли у открытых окон (зал помещался в первом этаже), совершенно неожиданно, без предупреждения, появились конные жандармы и разогнали всех собравшихся. Нас, депутатов, не тронули, но и не обращали внимания на все наши протесты против незаконных и произвольных действий жандармов. Так оборвалась в Петербурге удачно развивавшаяся попытка мирного общения избирателей со своими посланниками в парламент.