Джеймс Нестор - Дыхание. Новые факты об утраченном искусстве

Наропа преуспел в учебе, освоил сутру и тайные знания тантры, передававшиеся от одного мастера к другому на протяжении тысячелетий. Затем он отправился в Гималаи, чтобы использовать на практике все, чему научился. Там он жил в пещере на берегу реки Багмати (сегодня на этом месте находится непальский город Катманду). В пещере было холодно, и Наропа стал совершенствовать свое дыхание, чтобы не замерзнуть до смерти. Сегодня эта практика известна как туммо, что в переводе с тибетского означает «внутренний огонь».

Туммо было опасным знанием. При неправильном применении оно могло привести к большому выбросу энергии, что грозило серьезным ущербом для разума. По этой причине оно было доступно только опытным монахам и больше тысячи лет не выходило за стены тибетских монастырей.

В начале ХХ века одна франкобельгийская анархистка и бывшая оперная певица отправилась в Тибет с запачканным сажей лицом, прядями шерсти яка, вплетенными в волосы, и красной повязкой вокруг лба. Ее звали Александра Давид-Неэль, и ей было сорок с небольшим. Путешествие в одиночку по Индии в те времена считалось немыслимым для западной женщины.

Большую часть своей жизни Давид-Неэль занималась изучением различных философских и религиозных течений. Еще будучи подростком, она связалась с мистиками, истязала себя и морила голодом, придерживаясь рациона питания религиозных аскетов. Ей были не чужды масонство, феминизм и идеалы свободной любви. Но по-настоящему ее увлек буддизм. Она выучила санскрит и отправилась в духовное странствие по Индии и Тибету, которое продлилось 14 лет. По пути она заглянула в высокогорную гималайскую пещеру, где когда-то обитал Наропа. Именно там один тибетский святой поделился с ней тайной сверхсилы туммо.

«Туммо – это всего лишь разработанный тибетскими отшельниками способ, позволяющий жить на горных высотах, не рискуя своим здоровьем, – писала Давид-Неэль. – Он не имеет ничего общего с религией и поэтому может без всяких сомнений использоваться в повседневных целях». Давид-Неэль не раз прибегала к нему, чтобы сохранять хорошее настроение, здоровье и тепло, путешествуя по 19 часов в день на морозе, без еды и воды, на высоте свыше 5500 метров.

«Еще два раза, и как следует», – говорит Макги. Я не вижу его, так как все еще не могу сфокусировать взгляд, но зато слышу, как он тяжело дышит надо мной, подбадривая меня. Я делаю гигантский вдох, а потом, погоняв воздух по груди, выдыхаю. Я дышу подобным образом уже пять минут. В пальцах ощущается покалывание, и создается впечатление, что кишки начинают медленно разворачиваться. Я издаю неконтролируемый стон.

«Да! – восклицает Макги. – Выражение чувств – это противоположность депрессии. Продолжай!»

Я стону чуть громче, извиваюсь всем телом. Дыхание становится тяжелее. На какое-то мгновение я вспоминаю о врачах скорой помощи и пьянице на скамейке, которые, вне всякого сомнения, наблюдают этот спектакль: один прилично одетый человек среднего возраста дышит, как ненормальный, лежа на красном коврике для йоги, не содержащем фенолов, а второй стоит над ним. Должно быть, мы напоминаем им каких-то извращенцев.

Выражение своих чувств – важная часть туммо, как сказал мне Макги перед началом. И это напоминает мне о том, что стресс, который я в данный момент испытываю, совсем не похож на стресс человека, опаздывающего на важное совещание. «Это не происходит с тобой, это ты делаешь сам», – постоянно повторяет Макги.

Стресс, который испытывали солдаты да Косты, был бессознательным. Эти люди выросли в сельской местности, вдали от шума и толкотни больших городов. Чем больше они видели ужасов войны, тем сильнее была непроизвольная реакция симпатической нервной системы, которая накапливалась, не находя себе выхода. В конце концов нервная перегрузка достигала такой степени, что происходило короткое замыкание и коллапс.

Я не хочу короткого замыкания. Я хочу привести себя в состояние, которое позволит мне гибко реагировать на постоянное давление, оказываемое современным образом жизни.

«Продолжай, – говорит Макги. – Выдай все, что есть!»

Профессиональные серферы, мастера боевых искусств смешанного стиля и бойцы спецназа используют метод дыхания туммо, чтобы перейти в соответствующее состояние перед соревнованиями или боевыми операциями. Это также полезно людям среднего возраста, которые страдают от умеренного стресса, болей и замедленного обмена веществ. Для них – и для меня в том числе – туммо может стать профилактикой, которая позволит нервной системе вернуться в привычное русло и оставаться там.

Более простые и легкие методы медленного и ограниченного дыхания через нос с полным выдохом тоже снимают стресс и восстанавливают баланс. Эти способы тоже могут изменить жизнь, и я встречал десятки людей, которые добились желаемого. Но для этого требуется значительное время, особенно если вы имеете дело с продолжительными хроническими заболеваниями.

Иногда организму мало мягкого ухода для того, чтобы прийти в норму. Порой ему нужен сильный толчок. Именно для этого и существует туммо.

Этот феномен по-прежнему озадачивает многих ученых, которые хотели бы разобраться в нем. Они спрашивают: каким образом осознанное дыхание по экстремальной модели может, подобно хакеру, взломать автономную нервную систему?

Доктор Стивен Порджес, профессор психиатрии в университете Северной Каролины, изучает нервную систему и ее реакции на стресс вот уже 30 лет. Особое внимание он уделяет блуждающему нерву, который, извиваясь, проходит через все основные внутренние органы. Блуждающий нерв – это рубильник, который «включает» органы в работу в ответ на стресс.

Если уровень стресса слишком высок, блуждающий нерв замедляет частоту сердечных сокращений, кровообращение и функции органов. Подобным образом наши далекие предки из числа рептилий и первых млекопитающих сотни миллионов лет назад притворялись мертвыми, чтобы сэкономить энергию и ввести в заблуждение агрессивных хищников. Рептилии до сих пор сохранили это умение, как и многие млекопитающие (представьте себе «безжизненное» тело мыши в челюстях кошки).

Люди тоже притворяются мертвыми, потому что в стволе нашего мозга – самой примитивной его части – действуют те же механизмы. Они могут вызвать потерю сознания. Этот процесс контролируется системой блуждающего нерва и зависит от того, насколько мы чувствительны к грозящей опасности. У некоторых людей эта чувствительность выражена настолько сильно, что они падают в обморок даже при получении неприятного известия или при виде паука или крови.

Но большинство из нас не столь чувствительны. В современном мире мы обычно не реагируем в полную силу на стресс, но в то же время и не можем полностью расслабиться. В результате днем мы наполовину спим, а ночью наполовину бодрствуем, постоянно находясь в «серой» зоне полувозбуждения. И в этом состоянии блуждающий нерв всегда наполовину активизирован.