Эмили Лиерман - Истории из клиники

Два дня спустя Мери пришла вновь, а с ней пришли ее школьная медсестра и подружка: обеим не терпелось услышать больше о том чуде, которое произошло с Мери. Медсестра спросила, как такое возможно, что ребенок был излечен так быстро, как она говорит. Я сама была поражена тем, как изменилась моя пациентка внешне. Ее глаза все еще были широко раскрыты, а ведь та неизменная гримаса, которую я видела на ее лице два дня назад, делала ее почти неузнаваемым грустным созданием. Я рассказала медсестре, что мы делали с ребенком и как она смогла помочь другим детям в школе: она велела им каждый день по несколько минут стоять перед солнцем с закрытыми глазами, позволяя ему светить на закрытые веки. Медсестра приходила еще несколько раз для того, чтобы посмотреть на наши методы, и рассказала, что обучает пальмингу всех детей, отправленных к ней для осмотра глаз. Она сказала, что это всегда в существенной степени немедленно устраняет их симптомы. Однако более сложные случаи она отправляла к нам без промедления.

Другим замечательным случаем излечения был случай с девочкой, у которой был нистагм – состояние, при котором глаза ритмично двигаются из стороны в сторону. Пациенты, такие как она, приходили к нам время от времени, и им всегда помогал пальминг. Ее зрение было 10/30. Оно быстро улучшалось, и вскоре она обрела нормальное зрение. Когда что-то ее беспокоило, ритмичные движения глаз возвращались. По ее рассказам, это всегда случалось, когда учительница задавала ей вопрос. В тот же миг она все забывала. Учительница позволяла ей накрывать глаза ладонями рук и давать им отдохнуть, и через несколько минут движения глаз прекращались, а память улучшалась. До прихода в клинику ее часто одолевали истерики и она была вынуждена покидать классную комнату. Позже атаки истерии прекратились.

Случился один озадачивший нас случай с маленькой девочкой десяти лет. Наша пациентка, учившаяся в одной школе с ней, сказала мне, что та девочка глупа. И она, честно говоря, казалась такой. Я спросила ее, знает ли она свои инициалы, и, пытаясь ответить, она стала болезненно заикаться. Я попыталась ее успокоить, произнося слова так нежно, как только я могла, но это оказалось бесполезным. Я не смогла услышать внятного ответа. Я попыталась сделать так, чтобы она попальмила, но – безрезультатно. Я поднесла проверочную таблицу близко к ее глазам и попросила указывать мне на определенные буквы, начиная с верхней и заканчивая пятидесятифутовой строкой, по мере того как я эти буквы называю, но всего лишь несколько раз она сделала это правильно. Окончательно сбитая с толку, я обратилась к доктору Бейтсу. Он попросил ребенка подойти к нему и дотронуться до пуговицы на его халате, что она сделала. Он попросил ее коснуться другой пуговицы, на что она ответила:

– Я ее не вижу.

– Глянь вниз, на свои туфли, – сказал он. – Ты их видишь?

– Нет, – ответила она.

– Пройдись и положи палец на дверную ручку, – сказал он, и она тут же сделала это.

– Это случай истерической слепоты, – сказал доктор.

Девочка приходила регулярно в течение какого-то времени и стала способной читать 10/10 правильно обоими глазами. Пальминг, моргания, повороты и представление букв на проверочной таблице и других объектов улучшали ее зрение. Она перестала заикаться и вскоре утратила свою репутацию глупой девочки. Она стала доброй самаритянкой для всех, кто жил в ее округе, потому что она неоднократно приводила с собой кого-то из своих маленьких друзей, чтобы вылечить их от несовершенного зрения. У нее никогда не было сомнения в нашей способности излечивать ее друзей, и до настоящего времени мы еще ни разу ее не разочаровали. Я надеялась, что она не приведет человека, которого мы не сможем вылечить, так как мне было бы жаль увидеть, как разбивается та хрупкая вера, которую мы зародили в ее душе.

Две наши пациентки заканчивали школу. После выпускных экзаменов они рассказали мне о том, как во время сдачи им очень помогло воспоминание качающейся черной точки. Одной из них директор школы сказал, что если та завалит экзамен, то все потому, что она отказывается носить очки. Девочка дала директору книгу доктора Бейтса, которая была для нее самым драгоценным сокровищем, и после этого, хоть он и тщательно за ней присматривал, он не проронил больше ни слова о ее глазах.

– Я решила сдавать без помощи очков, – сказала она, – и «перехитрить» директора, но вы должны быть уверены в том, что я никогда не потеряю из виду своей драгоценной качающейся точки. Книга стала семейным сокровищем, – продолжила она. – Когда у кого-то из нас что-то болит, голова или глаза, с книжной полки достается книга. Уже нормальным стало видеть маму делающей пальминг, после того как она закончила работу по дому. Она наслаждается вечерами, которые проводит со своей семьей, потому что пальминг дает ей отдых и ее не одолевает сонливость до того времени, когда пора ложиться спать.

Другая выпускница сказала:

– Мне не приходилось думать о черной точке, когда экзамен был легким, но когда мне нужно было отвечать на вопросы по более сложным предметам, точка, конечно же, спасала мне жизнь. Я знаю, что провалила бы экзамен, не будь у меня точки.

Десятилетняя Мари рассказала нам о том, что ее головные боли и боль в глазах временами были такими сильными, что ей приходилось лежать в кровати по нескольку дней. Мама отправила ее к нам, для того чтобы мы выписали рецепт на очки, которые назначил ее дочери школьный доктор.

Поначалу я никак не могла вызвать улыбку на лице Мари. У нее так сильно болели голова и глаза, что ей стоило большого усилия выглядеть милой девочкой. Она тоже не хотела носить очки. Она сказала, что они ее пугают.

Я усадила ее поудобнее и показала ей, как нужно делать пальминг. После того как я позанималась с несколькими другими пациентами, я попросила ее убрать руки от глаз и посмотреть вверх на меня. Она это сделала и улыбнулась. Это был хороший знак. Взрослые, особенно некоторые мои знакомые женщины, заподозривают неладное, если кто-то вдруг начинает улыбаться. Мари улыбалась, потому что пальминг излечил ее от боли.

Я проверила ее зрение и обнаружила, что зрение каждого глаза было нормальным. Я попросила ее встать и стала учить ее делать повороты тела из стороны в сторону. Я делала повороты вместе с ней, чтобы было больше уверенности в том, что она выполняет их правильно. Поначалу она жаловалась на головокружение, которое указывало на то, что она делает бессознательное усилие увидеть вещи неподвижными. Когда я попросила ее не усердствовать, а поворачиваться более изящно, головокружение прошло, она стала более расслабленной и наслаждалась этим.