Эмили Лиерман - Истории из клиники

Я очень ею гордилась, когда она перешла в следующий класс, не пользуясь очками. Она была очень признательна за то, что мы сделали. Ее школьная учительница, у которой была очень высокая степень миопии, была настолько потрясена заметным улучшением зрения своей ученицы, что тоже стала пациенткой доктора Бейтса и теперь наслаждается хорошим зрением без очков. И в подтверждение ее излечения можно посмотреть на те чудесные предметы ручной вышивки, которые она способна создавать.

Школьная медсестра привела к нам девочку, доставлявшую ей очень много беспокойств по причине того, что она не могла ничего запоминать. Медсестра думала, что, возможно, очки помогут школьнице. Девочка была очень нервной, и ее лицо ясно показывало наличие напряжения. С расстояния десяти футов буквы на нижней строке проверочной таблицы казались ей черными пятнами. Этот маленький ребенок не любил пальмить, поэтому я попросила ее посмотреть на букву нижней строки – это была буква «С» – и с закрытыми глазами представить, что верх у буквы прямой. Она сказала, что она лучше представила бы, что он закруглен. Затем она обнаружила, что может представлять и две другие стороны буквы: одну – закругленной, а другую – открытой, и когда она открыла глаза, она отчетливо увидела букву «С». Я также заметила, что она перестала щуриться.

С помощью того же самого метода она смогла прочитать все остальные буквы на нижней строке, демонстрируя то, что ее несовершенная память была вызвана напряжением глаз. Она бессознательно видела буквы, но напряжение глаз подавляло ее воспоминание этих букв. Когда она закрывала глаза, напряжение исчезало и она становилась способной вспоминать или представлять буквы.

Нужно подчеркнуть, что регулярный пальминг – это колоссальная помощь не только зрению, но и помощь для ума. Поэтому очень жаль, что не все школьные медсестры знают о том, что на самом деле можно делать ежедневно по пять минут в день для того, чтобы устранять напряжение глаз у школьников. Учителя также благодарны, когда их ученики излечиваются от напряжения глаз, потому что после того, как дети излечены, их гораздо легче обучать.

Маме Дженни сообщили о том, что ее дочери нужны очки. Я сказала маме, что доктор Бейтс не прописывает очков в клинике и для того, чтобы их заказать, ей нужно прийти в другой день и к другому доктору. Мама говорила по-английски не очень хорошо. Ее первым вопросом было:

– Очки я получить бесплатно, да?

– Нет, – ответила я, – мне очень жаль, но вам придется за них заплатить.

Она уже направилась к двери, чтобы покинуть комнату, когда я попросила ее вернуться, для того чтобы я смогла проверить зрение Дженни. Мне было жаль маленькую девочку, потому что она была очень красивой, за исключением ее глаз, которые почти все время были полузакрыты.

– Я не люблю носить очки, – сказала она. – Я носила их две недели, а потом разбила. Пожалуйста, помогите мне сделать так, чтобы никогда их больше не надевать.

Мама сначала сделала недоумевающее лицо, но затем, с внезапно завладевшим ею чувством уверенности, она сказала:

– Знаете, сестра, если бы очки быть даром, то я бы подсуетиться. Но все время деньги, деньги за очки, когда она ломать их постоянно.

Я сказала бедной матери, чтобы та не беспокоилась, потому что ребенка можно вылечить, и очки ей не понадобятся, если она будет делать то, что я ей скажу.

– Конечно-конечно, – ответила она. – Все в порядке, мадам. Вы исправить глаза моей Дженни, да? Если мы не покупать очки, у нас быть больше денег купить что-нибудь поесть, да?

Ирландская женщина стояла неподалеку и умирала со смеху. Для того чтобы сохранить спокойствие в кабинете, мне пришлось использовать некую тактичность, и я подумала, что лучше всего было бы препроводить ирландку за пределы помещения, пока я осматриваю маленькую девочку, которая к тому же оказалась очень интересной пациенткой. Дженни никогда раньше не видела проверочной таблицы. После пальминга она смогла прочесть тридцатифутовую строку с расстояния пятнадцати футов. Ниже этой строки таблица была для нее пустой. Я велела ей следовать взглядом за моим пальцем, в то время как я быстрым движением указывала на большую букву на верхней строке таблицы, и так далее – вниз, до десятифутовой строки. Я попросила ее сделать пальминг и, указывая на последнюю букву десятифутовой строки, которой была буква «F» (она была довольно маленькой), спросила ее, может ли она представить некую букву, которую ее учительница написала на школьной доске в тот день. Она ответила:

– Да, я могу представить, что вижу букву «О», белую «О».

– Держи глаза закрытыми, – сказала я, – и представь, что буква, на которую я указываю, имеет закругленный верх. Можешь все еще представлять букву «О»?

– Нет, – сказала она, – я не могу сейчас ничего представить.

– Ты можешь представить, открыт ли ее верх или он прямой? – спросила я.

Ее обуял восторг и она сказала:

– Если я представляю, что ее верх прямой, я все еще могу помнить белую букву «О».

– Замечательно, – сказала я. – Можешь представить ровную линию внизу?

– Нет, если я это делаю, то теряю букву «О». У меня лучше получается представлять, что низ у буквы – открытый.

– Хорошо, – сказала я. – Он открытый. Теперь представь левый бок открытым или прямым.

Она ответила:

– Я могу представить, что он прямой. Я думаю, что это буква «F».

И, открыв глаза, она отчетливо увидела букву. Дело было в том, что, хоть она и не могла видеть букву сознательно, бессознательно она все же видела ее в течение доли секунды и не могла представить, что это было чем-то другим, без напряжения, вызывавшего утрату ее контроля над воспоминанием. И когда она представила букву правильно, это принесло ей такое расслабление, что, открыв глаза, она смогла ее увидеть. Дженни продолжала приходить на приемы до тех пор, пока не излечилась. Месяц спустя ее зрение стало нормальным, и больше у нее не возникало проблем. Было бы замечательно, если бы у всех пациентов было такое же хорошее воображение. В таком случае излечение от несовершенного зрения происходило бы гораздо быстрее.

Девятилетняя Элис уже давно жаловалась на головные боли. Она не любила носить очки, и ее мама тоже была против них. Зрение Элис каждым глазом по отдельности было 10/20. Я сказала ей, что ее можно легко вылечить, и велела немного поделать пальминг. Тут она расплакалась, и тогда я задала ей несколько вопросов. Я узнала, что она боится своей учительницы, но вскоре я поняла, что ее страхи были ни на чем не основаны. Она сказала:

– По утрам перед школой я чувствую себя идеально хорошо. После того как я поиграю с друзьями на улице, я тоже чувствую себя хорошо. Но когда я вхожу в класс и начинаю заниматься, у меня начинает болеть голова. Также она болит, когда я делаю домашние задания, но не так сильно.