Наталья Богданова - Наркология: помощь или утопия? Зачем кошке пирожное?

Когда мы хотим вырастить что-либо в своем саду, мы используем хороший грунт и удобряем растения согласно инструкции. И горе нам, если мы перекормим растущий кустик своей заботой. Он загнется быстрее, чем если бы мы совсем не обращали на него внимания. Моя приятельница не устает удивляться, почему картошка на ее огороде всегда растет лучше, если она о ней забывает на все лето, чем когда она ее тщательно окучивает и выпалывает сорняки.

С одной стороны, мы знаем по своему опыту, что любви много не бывает, но с другой стороны, мы можем дифференцировать любовь на разные виды. Было бы несправедливо считать, что Мария Федоровна не любит остальных своих детей и внуков. Ее любовь к ним беспримесная, потому и незаметная. На Сашеньку же нагрузили непомерную тяжесть тревог, забот, дурных предчувствий, неоправданных ожиданий, обвинений, обид, ответственности за здоровье и благополучие матери. Сначала подала пример сама Мария Федоровна, а впоследствии к ней присоединились и все остальные. Теперь Сашенька – центр домашней вселенной, и от его вздохов зависит погода в доме. Сашенька ли в этом виноват? Мария Федоровна испытывает давнюю вину перед сыном. Рос он больным. Приходилось много времени посвящать его здоровью, хотелось баловать и защищать от жизненных ударов. Мать всегда чувствует вину перед больным ребенком. Этот неизбежный факт нужно осознать, принять и простить себя. Замаливая свою вину потаканием капризам ребенка, мать ждет от него прощения. Конечно, речь идет не о сознательных желаниях. Она хочет, чтобы он ее утешил и снял с нее ответственность за свою болезнь. Она ждет прощения от него. Ответственность за свое благополучие она неосознанно навешивает на ребенка. Но ребенок не сможет нести такую ношу. Он лишь перенимает концепцию матери относительно него. С годами материнские представления прочно усваиваются ребенком и совместными с ней усилиями оттачиваются, утрируются, приобретают законченные формы, обжигаются в печи жизни, и теперь уже ничто не может их изменить. Мы лечим Сашеньку, но вылечим ли его? Как нам помочь несчастной Марии Федоровне и ее не менее несчастному сыну? Услышит ли она наши объяснения? Конечно, нет. Это психотерапевтическая работа не одного года. С вопросами к доктору нужно было обращаться тридцать лет назад, когда все только начиналось. Что-то мы, конечно, можем попытаться сделать даже сейчас, например успокоить других детей, подреставрировать Сашеньку на радость матери, сказать матери, что она ни в чем перед ним не виновата. Конечно, это даст ей лишь временное облегчение. Но вся наша жизнь – временное явление. И никто из нас ангелами стать не надеется. Облегчение боли – одна из гуманнейших возможностей и задач медицины. И мы к ней непременно стремимся и используем все свои знания и опыт, чтобы человек смог, пусть на время, сбросить с себя оковы боли.

Несмотря на свой отрицательный заряд, тревога и гнев, как бы ни были мучительны, могут стать нашими союзниками. Эти сильные эмоции всегда сигналят о неблагополучии в нашей жизни. От гнева на водителя-хама мы можем легко избавиться: не важно, отреагировав и дав сдачу или же абстрагировавшись на далекие мысли. Другое дело – непорядок в семье. Можно подумать, что успешно отвлечься от проблем близкого человека невозможно. Но так кажется на первый взгляд. К нам обращаются родители с совсем молодыми людьми, которые начали употреблять наркотики несколько месяцев назад, по общей семейной легенде. При разговоре с сыном наедине выясняется, что первые пробы гашиша случились за много лет до этого (речь идет о пяти – десяти и более годах), а постоянное употребление наркотиков сформировалось несколько лет назад, в среднем от года до трех. Как удавалось родителям не замечать одурманенного сына, а если замечать, то не придавать этому должного значения? Желание сознавать себя в порядке перевешивает желание видеть правду. Чем страшнее факты, тем мутнее взгляд на них. Пока они не загонят в угол и не начнут душить, члены семьи стремятся уйти от них подальше.

Как показывает практика, дальше своих иллюзий все равно никто не уходит. Человек остается дома под одной с ними крышей и периодически начинает наталкиваться на пьяного мужа или сына, лежащих на кровати в беспамятстве среди окурков, бутылок, сломанной мебели. Еще какое-то время удается убеждать себя в том, что виденное всего лишь случайный страшный сон. Мать спешит расстаться с памятью о нем, позволяет легко себя обманывать нелепыми обещаниями, что ничего подобного не повторится, а зачастую и сама находит оправдания увиденному. Потом она умиротворенно растворяется в спокойном затишье, теряет всякую бдительность, оставляет происшедшее без должного внимания и анализа и отдается воле судьбы. Судьба, конечно, не заставит себя долго ждать. После нескольких таких разворотов можно получить затрещину настолько болезненную, что сохранять лицо уже не удастся. И вот все семейство, взволнованное и возбужденное, сидит в кабинете у нарколога. Решение наконец-то принято, родители поняли свою задачу, выполнили ее, и теперь будущее зависит от усилий нарколога, как считает большинство из них.

Когда мы беремся за новое дело, то испытываем всем знакомый энтузиазм. Далеко позади остались шок и смятение, мы свыклись с покалеченной жизнью. Приливы надежд продолжают регулярно посещать нас, сменяясь усталостью и бездеятельностью. Мы привыкаем к новым жизненным ритмам. Но вот очередное исчезновение сына, потеря им работы, явное ухудшение здоровья, новый долг, скандал в семье, ожидание рождения ребенка в его семье, угроза развода, полнолуние, в конце концов, – и мы полны решимости кардинально расправиться с проблемой. Мы набираемся мужества и раскрываем свой секрет. Это важный шаг. После того как мы поговорили с нужным человеком или даже с несколькими, в первый раз за много лет мы ощутили, что стало легче. Мы поняли, что никто из посвященных нас не осудил, ведь мы правильно выбрали аудиторию. Мы получили сочувствие, поддержку, совет, заручились обещанием помощи и освободили себя от сотой доли ответственности. К этому моменту мы уже долго и стабильно уверены, что будущее нашего ребенка в наших руках. Отвечать за себя и за судьбу другого человека, конечно, невозможно, но только не для нас. Мы справимся.

Осознать крах мегаломанической идеи о своем всемогуществе – еще один важный этап в эволюции самосознания.