Франц Гартман - Магический архидокс

Меркурий I

В древнеримской мифологии бог-покровитель торговли и воров, сын бога неба Юпитера.

К его атрибутам относятся: жезл кадуцей, крылатые шлем и сандалии, а также часто денежный мешочек

Поэтому здесь необходимо знать, каким растворителем должно пользоваться в этом Искусстве и каковы его крепость и свойства, а также каким образом им распоряжаться и как окрашивать тинктуры и приводить их к совершенному результату, дабы они могли выкристаллизоваться и проявиться. Так вкратце мы завершаем нашу первую часть.

В первом трактате мы писали о духах и тинктурах металлов и пр., заявляя обо всех их свойствах и природе и что порождает каждый металл. В семи главах второго мы будем трактовать о растворителе тинктур, то есть о Меркурии философов, с помощью которого создаются тинктуры, и ферментах металлов.

Кто желает получить тинктуру металлов, должен взять Меркурий философов и бросить в его собственный конечный продукт, то есть в живую ртуть, из коей он и исходит. Таким образом получится, что Меркурий философов растворится в живом Меркурии и примет его силу, так что Меркурий философов убьет живой Меркурий и оставит его утвержденным в огне, в коем пребывает сам.

Ведь согласие между этими Меркуриями подобно согласию между мужским и женским, мужем и женой, поскольку они оба извлечены из плотных субстратов металлов, за исключением того, что тело Солнца остается плотным и утвержденным в огне. Но живой Меркурий не утвержден. Тем не менее они могут предназначаться один для другого, как пшеничное зерно или семя предназначено для земли, что мы продемонстрируем на примере следующим образом: если кто-либо сеет ячмень, то ячмень он и пожнет; если пшеницу, рожь или какой иной злак, то и соберет, что сеял, и т. д. И так же в этом Искусстве, если кто-либо сеет золото Солнца, то золото и пожнет, если Луну, то ее же и соберет, и так же со всеми остальными металлами.

Посему мы утверждаем, что тинктуры берут начало от металлов, то есть от Меркурия философов, а не от живого Меркурия; но последний производит семя, которое сначала оплодотворяется.

Прежде всего необходимо знать, что Меркурий философов и живой Меркурий соединяются и крепко объединяются друг с другом.

Брать их надо не больше и не меньше, чем следует, дабы не помешать или вовсе не уничтожить весь труд, ибо семя задыхается от перенасыщения, так что не может жить столь долго, пока не присоединится и не укрепится в Меркурий философов. Но если его слишком мало, так что он не может быть растворен в веществе, он также будет уничтожен, так что не сможет произвести никакого плода.

Поэтому искусный работник должен точно знать, сколько брать одного и сколько другого, если хочет довести работу до совершенного конца. Рецепт таков: возьми одну часть к двум, или три к четырем, тогда ты не сможешь ошибиться, но добьешься желаемого результата.

Итак, когда материалы правильно и должным образом приготовлены и смешаны, у тебя должны быть стеклянные сосуды, надлежащей пропорции и равной пригодности и емкости; не слишком большие и не слишком малые, но подходящие. Ибо если сосуды слишком велики, то женское, то есть флегма, рассеивается и теряется, из-за чего выходит, что семя не может родить; а слишком малые сосуды подавляют его рост, и оно не может принести плода, как если бы семя посеяли под деревьями или колючим кустом, так что оно не может дать почку и вырасти, а погибает, не принеся плода.

Следовательно, в сосудах нельзя делать даже малой ошибки, которую если один раз допустить, уже нельзя будет исправить в той же работе, и она не сможет быть завершена или дать добрый результат. Потому запомни следующее: бери три унции с половиной и четыре фунта, чтобы все делать правильно, и сохранишь вещество так, что оно не рассеется, и ни флегме, ни порождению не будет препятствий.

Коли ты поместил вещество в подходящие сосуды, то обязательно должен тщательно хранить и поддерживать естественную теплоту, чтобы внешнее тепло не одолело внутреннее и не было в избытке сравнительно с ним. Ибо если теплоты будет в избытке, то нельзя будет сделать соединение, по причине того, что вещество рассеивается и сгорает от силы тепла, так что ничего доброго из этого не выйдет.

Потому средняя область воздуха природой предопределена меж небом и землей, иначе Солнце и звезды испепелили бы все сущее на земле, так что на ней ничего нельзя было бы производить и ничего бы не появлялось. Следовательно, работай так, чтобы соблюсти воздушный промежуток между веществом и огнем. Таким образом, должно получиться, чтобы теплота не могла легко причинить вреда ни в каком отношении: не рассеяла бы вещество и тем более не сожгла его. Но если огонь слишком мал и недостаточно горяч, то дух остается без изменений, пламя не воздействует на его влажность, и его нельзя ни высушить, ни закрепить – ибо духи металлов сами по себе мертвы и пребывают в покое, так что сами по себе они не могут действовать, разве что их возбудить огнем.

Так же и в великой Вселенной мира, где семя, брошенное в землю, мертво и само не может ни расти, ни размножаться, если его не оживить теплом Солнца. Следовательно, в этой работе главным образом необходимо соорудить и развести огонь правильно и пропорционально, не слишком большой и не слишком малый; иначе работа эта никогда не будет доведена до совершенного и желаемого конца.

Если огонь сохраняют и поддерживают умеренным, то вещество мало-помалу примет черный цвет. После этого, когда сухость начнет действовать на влажность, в сосуде будто расцветут разные цветы всякой окраски, такие, как на павлиньем хвосте, и такие, каких ни один человек прежде не видел. Также иногда сосуд выглядит, словно он выкрашен золотом, и когда это становится заметным, то можно с уверенностью сказать, что мужское управляет и действует на семя женского и что они скрепляются, то есть этот Меркурий утвержден и действует на живой Меркурий и начинает смешиваться с ним.

Затем, когда влажность начинает исчезать под действием сухости, эти цвета рассеиваются, и вещество начинает постепенно становиться белым, и это продолжается, покуда оно не достигнет наивысшей степени белизны. Но особо следует заметить, что дело это нельзя торопить, по мнению тех, кто представляет эту работу аналогичной той, что видима в развитии человека и зерна. А именно первый развивается в течение девяти месяцев, а второе – десять или двенадцать месяцев. Ибо так скоро Солнце и Луна вызывают зрелость и приводят к рождению, как ребенка из чрева матери его, так и зерна из недр земли. Ибо нужно знать, что все, творимое или рождаемое быстро или в спешке, вскоре сгинет; пример тому являют как люди, так и травы.