Борис Сергеев - Парадоксы мозга

Прослеживая, как в процессе эволюции живых организмов от самых примитивных созданий до человека включительно развивается какая-нибудь функция, удается глубже понять особенности ее осуществления у человека, где возможности эксперимента по вполне понятным причинам весьма ограничены. Сравнительно-физиологический подход – важный метод познания наиболее сложных функций, в первую очередь функций головного мозга. Он является краеугольным камнем эволюционной физиологии. Основоположником этой новой научной дисциплины, получившей в нашей стране широкое признание, является ленинградский физиолог, выдающийся советский ученый академик Л.А. Орбели.

Умение говорить – привилегия человека. Никто из животных не сумел последовать нашему примеру и обзавестись развитой речью. Но и животным совершенно необходимо общаться: предупредить членов своей стаи об опасности, поделиться информацией о наличии запасов пищи, позвать отставшего от родителей непослушного отпрыска. Ну а о взаимных обменах любезностями в брачный период нечего и говорить. Без этого невозможно существование ни одного вида животных. Вот почему каждый обитатель нашей планеты умеет и подавать и понимать целый набор сигналов, используемых для передачи важной для него информации.

Много лет назад – сначала зоопсихологами, а в XX веке и этологами – стал использоваться термин «язык животных». Теперь он принят повсеместно. С каждым годом накапливается все больше сведений о способах обмена информацией у животных. Сумму сигналов, используемых для общения, а они могут быть не только звуковыми, но и обонятельными, тактильными, вибрационными, зрительными, световыми и т. д., и называют языком животных, имея в виду, что это язык низшего рода, имеющий с человеческой речью лишь очень небольшое сходство. Поведение животных опирается на знаки (слова) этого языка, регулируется ими. Без обмена информацией жизнь для большинства видов стала бы невозможной.

Тигрица, возвращаясь в логово, издает короткое негромкое «ууф». Этот сигнал называют «приветом тигра». Он подается для того, чтобы успокоить тигрят, сообщить им, что к логовищу приближается не посторонний, а родная мать.

Самец небольшой коренастой цапли-кваквы сообщает членам собственной семьи о своем возвращении, демонстрируя им эгретку – три-четыре длинных перышка, образующих хохолок на его иссиня-черном затылке. Когда глава семьи пробирается сквозь густые ветви к своему «дому», он непрерывно кланяется, чтобы находящаяся в гнезде супруга и малолетние детки видели в первую очередь эгретку. По другим признакам они его не узнают. Эгретка и позы самца – это сигналы другим кваквам, слова их языка.

Многие рыбы в качестве языка тоже используют разнообразные позы, сопровождая их выразительной цветовой сигнализацией. Особенно виртуозны маленькие экзотические рыбки, уже давно получившие прописку в аквариумах любителей комнатного рыбоводства. Когда владелец аквариума нагреет воду до 24–26 градусов, самец бойцовой рыбки приступает к сооружению многоместной кроватки-гнезда из пузырьков воздуха, заключенных в оболочку из собственной слюны, а затем отправляется на поиски подруги. Если встреча состоялась, тело маленького кавалера начинает переливаться всеми цветами радуги, как бы загораясь изнутри. Это уже не просто сигнал, а целая поэма, признание в любви, клятва дружбы и верности. И хотя отдельные слова не ясны, переводчик не нужен. Смысл предельно ясен.

Хорошо разговаривать на таком языке, который понятен любому. Но это не всегда удобно. Чуть стемнело – кончай разговор. Ночные насекомые и глубоководные рыбы, живущие в вечном мраке океанских глубин, пользуются для обмена информацией световой сигнализацией.

Очень распространен и удобен звуковой язык. Многие чайки, возвращаясь в свои крохотные владения на большое и шумное гнездовье, подлетая к «птичьему базару», издают несколько особых криков. Второй член супружеской четы в многотысячном птичьем гомоне узнает голос своего супруга и поймет его как призыв освободить место в гнезде.

Широко распространен язык запахов. Их удобно употреблять и для живой разговорной речи, и для письменных сообщений. Огненный муравей, возвращаясь домой с добычей, время от времени прикасается жалом к земле, оставляя пунктирный след, по которому другие муравьи смогут найти место, где много пищи. Запах держится всего 100 секунд. Это, несомненно, разговорная речь.

С помощью запахов пчелы передают сигнал тревоги. Жаля врага, пчела вместе с ядом выделяет и особое пахучее вещество – призыв о помощи. Вытащить назад жало пчела не сможет, так как оно имеет 12 зубчиков, направленных остриями назад. Поэтому жало обрывается и со всеми железками, распространяющими аромат, сходный с запахом бананового масла, остается в теле врага. Пчела, напавшая на своего обидчика, как бы прикрепляет к нему радиопередатчик, беспрерывно передающий в эфир сигнал о помощи. Теперь врагу не скрыться. Куда бы он ни кинулся, радиопередатчик продолжает работать. Повинуясь сигналу тревоги, пчелы устремляются на помощь, норовя ужалить как можно ближе к пахучей метке. Пчелиный радиопередатчик работает 10 минут.

Четвероногие животные используют пахучие вещества, чтобы обозначать границы своих владений. Ароматные объявления на «пограничных столбах» сохраняются несколько дней. Подновлять их приходится не слишком часто.

С обонятельным сходен химический язык. Он служит, главным образом, для письменных сообщений. С его помощью очень удобно рассылать письменные приказы всем членам сообщества. Рабочие пчелы, ухаживающие за маткой, слизывают с ее тела особое маточное вещество и раздают всем встречным пчелам, а те распространяют дальше. Таким путем пчелиная матка доводит до сознания каждого члена своей семьи, что в улье все благополучно и следует спокойно заниматься своим делом. Если матку посадить в крохотную клеточку, чтобы рабочие пчелы не смогли до нее дотянуться, а значит и получить письменные распоряжения, жизнь в улье нарушится. Пчелы, тревожно жужжа, начинают толпами бесцельно бродить по сотам, а через некоторое время приступают к сооружению маточников – колыбелек для выращивания новой хозяйки улья. Кроме того, не получая письменных запретов от владычицы, некоторые рабочие пчелы вспоминают, что они тоже в некотором роде женщины, и начинают откладывать яички.

С помощью химического языка насекомые на больших митингах умудряются обсуждать самые животрепещущие для них вопросы. Эцитоны – кочевые муравьи, живущие в Америке, – однажды с наступлением ночи выстраиваются в колонны и, забрав весь скарб, личинок и куколок, отправляются в многодневный поход. У этих муравьев все шиворот-навыворот. Можно сказать, что у них яйца учат курицу. Команду собираться в поход дают личинки. Они выделяют особое вещество, которое ухаживающие за ними няньки слизывают и раздают всем остальным членам семьи. Оно, как сигнал горна, играющего «поход», вызывает у муравьев страстное желание кочевать. Возбужденно потолкавшись, они хватают за шиворот личинок – и марш-марш в поход! Но вот прошло 18–19 дней, личинки повзрослели, приступили к окукливанию и больше не выделяют «вещества странствий». Муравьи успокаиваются, делают остановку и живут оседло до тех пор, пока из вновь отложенных яичек не выведутся и не подрастут смутьяны – новые личинки, которые и дадут сигнал к очередному походу. Ученые подсчитали, что муравьиной семье достаточно десяти этофионов – возбуждающих веществ. Различные сочетания их дают возможность обсуждать с исчерпывающей полнотой все муравьиные проблемы.