Леон Ванье - Курс клинической гомеопатии

Из этого следует, что гомеопаты назначают лечение, «единое» в показаниях, но «сложное» в предписаниях.

Рассмотрим пример назначения больному конституционального типа SULPHUR. Это гипертоник, высокое артериальное давление которого поддерживается аутоинтоксикацией вследствие печеночной и почечной недостаточности. Назначение в этом случае следующее:

— Sulphur 7С, 2 дозы перед сном с интервалом в 15 дней;

— каждый день — Berberis 4С, по 10 капель перед обедом в небольшом количестве воды;

— один день — Nux vomica 5С, 2 гранулы утром (после сна), 2 гранулы вечером (перед сном);

— другой день — Baryta carbonica 5С, 2 гранулы утром, 2 гранулы вечером.

Такое предписание разумно: мы не теряем времени и быстро достигаем результата. Под действием Sulphur происходит максимальное выведение токсинов. Почки лучше функционируют при действии Berberis: моча становится более обильной. Nux vomica действует на печень, Baryta carbonica — на гипертонию. Никакое осложнение не может произойти, никакое медикаментозное первичное ухудшение не может проявиться, когда больной правильно лечится и дренирован.

Необходимо сначала сделать важное замечание. Болезненные реакции, которые врач обнаруживает у больного, являются всего лишь преувеличенными нормальными обычными реакциями этого индивида. Эти нормальные реакции, психические и физические, позволяют установить характерчеловека и его темперамент, когда он не болен.

Таким образом, характер и темперамент могут быть точно обозначены как лекарства и болезненные состояния. Как последствие они проявляются внешними симптомами и очевидными реакциями, которые принадлежат одному человеку, одному конституциональному типу,нормальная функция которого оказывается выражена более сильно.

Совместное изучение формы лица и руки субъекта ведет к знанию его характера и его темперамента, к определению его конституционального типа, позволяющего отнести его к одной из категорий, которые тщательно описаны.

Может быть установлено аналогичное соответствие, объединяющее конституциональный тип, его болезненное отклонение и лекарство, которое ему показано [47] Л. Ванье. «Человеческая функция»// Лекции Колледжа Гомеопатического центра Франции, 1934–1935 г. . Знание конституционального типа позволит по-новому взглянуть на нашу терапию, а также позволит точно соориентировать человека к реальному и продолжительному выздоровлению [48] Л. Ванье. «Типология и её терапевтическое использование». том 1 («Общие положения и строение») том 2 («Прототипы и метотипы» с 251 фигурой) — из-во «Doin», Париж, 1952–1955 г. .

Факт неоспорим: гомеопатия постоянно развивается. Доктрина Ганемана, гиппократовское происхождение которой нельзя забывать, принята всеми. Постановка вопроса о инфинитезимальном количестве для терапевтического действия не воспринимается больше как шутка. Понятие совокупности наследственных и приобретенных свойств организма, характеризующихся предрасположенностью к определенным заболеваниям, преобладает над понятием микроба, тревожа пастеровскую догму. Болезнь больше не рассматривается как изолированный процесс, узкие и эксклюзивные границы которого запрещают всякое взаимопроникновение. «Необходимо говорить о семействах в изучении инфекционных болезней». [49] Ш. Николь. «Судьба инфекционных заболеваний». — Изд-во «Alcan», 1934 г.

Специфичность возбудителя становится мифом, привлекательность которого ослепляла ученых в течение полувека. Однако существует действительная «индивидуальная специфичность», которая определяет изучение «человеческой функции»: функции каждого человека как божьего избранника. Гомеопат предвидит это: он пытается подобрать каждому больному «его» лекарство, и он описывает «семейства лекарств» в соответствии с реакциями пароксизмальными или смягченными, сильными или медленными, острыми или хроническими у одного конституционального типа или при одной интоксикации. Какой старательный медик, серьезный студент не будет привлечен гомеопатическими концепциями болезни и больного, не будет соблазнен результатами нашей терапии?

Почему гомеопатия, взятая в совокупности своих знаний и результатов, не присоединяет к своему делу и своей вере большее число людей науки и медицины? Почему так много «симпатизирующих» коллег и так мало практикующих истинную гомеопатию? Должны ли мы оправдывать это трудностью изучения? Или наши коллеги испугались необходимых усилий? Не пытаемся ли мы упростить технику гомеопатии?

Факт налицо: гомеопатия как наука занимает в медицине господствующее место, но практически гомеопаты действуют в постоянном хаосе.

Никогда гомеопатия не являлась в столь различных формах. Долгая практика — с 1911 года я собрал более семнадцати тысяч наблюдений — позволила узнать самые разнообразные применения нашей терапии, самые необычные назначения. Не думайте, что они были губительны для больных или неэффективны. Только некоторые из них оказались недействующими. Большинство же облегчало состояние, если не приводило к выздоровлению. Нам не следует осуждать практику других гомеопатов — они нас чему-то научили, но в интересах обучения мы должны узнать факты, которые вредят развитию научной гомеопатии.

Целостность в доктрине — фантазия в применении. Фантазия, которая пугает посвященного и которая, что еще более серьезно, сбивает с истинного пути студента. Сбивает с истинного пути — правильное определение, т. к. он идет в другом направлении, по другому пути. Почему вы хотите, чтобы он упорно следовал по дороге, которую он представляет сверкающей ясностью и которая приводит к перекрестку, откуда разбегаются в разных направлениях столько темных и извилистых дорог? Каждый врач горд тем, что понял доктрину, логическое изложение которой воодушевляет его, он счастлив, что после разочарования бесплодной и сложной учебой нашел наконец порядок для своих идей, направление для своего действия, ориентацию для будущих концепций, он хочет изучить методику и освоить технику, чтобы добиться результатов.

Он ищет, но встречает хаос, фантастический хаос, который превосходит всяческое воображение. То ему рекомендуют назначать лекарство, составленное из двадцати препаратов в различных потенциях, то рецепт, требующий от больного поглощение в один день, но в разные часы от 8 до 10 различных медикаментов. Соединение низких и высоких разведений удивляет его, он не понимает смысла этого. Он хорошо понял необходимость назначения инфинитезимальной дозы, он принимает истинность ее действия, но он останавливается, пораженный астрономической цифрой некоторых потенций, и, если изучение им науки гомеопатии не было поверхностным, его страх трансформируется в законное возмущение.