Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы (фрагменты)

93. Трупы на костре у чумного городка во Владивостоке, 1921 г.

Вопрос о чуме на Дальнем Востоке вызвал оживленные прения, в которых принимали участие профессора Н.Н. Диатроптов, Бронштейн, С.И. Златогоров, В.А. Барыкин, А.Н. Сысин, А.А. Владимиров, Беланов-ский, И.А. Добрейцер, доктор Левентин и другие. Все выступавшие подтвердили, что эпидемия чумы 1920—1921 гг. на Дальнем Востоке имеет много сходства с эпидемией 1911 г.: поражены те же места, наблюдается, как и тогда, преимущественно легочная форма болезни, большой процент смертности. Неблагоприятным следует признать то, что при данной эпидемии болезнь имеет тенденцию распространяться на север и восток и что наиболее пораженные очаги находятся в руках китайцев, которые ведут чрезвычайно слабо дело борьбы с чумой на месте и не допускают в свои пределы представителей медперсонала от соседних государств. В связи с существующей постановкой дела съездом было предложено немедленно приступить к организации международной комиссии с представителями от разных государств. Выяснилось, что Наркомздравом эта мера уже предпринята, но результатов пока еще нет. Указывалось на необходимость срочно создать общегосударственный центр борьбы с чумой в Москве, а также областные центры в местах, наиболее опасных в смысле занесения туда этой болезни. Такими центрами назвали Иркутск, Севастополь, Саратов, Одессу, Ташкент.

Съезд назначил Противочумную комиссию, в которой принимали участие представители от НКЗ и делегаты из ДВР. Комиссия разработала детальный план борьбы с чумой, он был одобрен и принят съездом. Однако в материалах П.В. Захарова с соавт. нет никаких указаний на то, что Советская Россия оказала хоть какую-то помощь Дальневосточной республике в борьбе с эпидемией легочной чумы.

94. Схема крематория Черногубова в чумном городке Владивостока. Подвезенные на подводах из анатомического покоя трупы заносились наверх печи и сбрасывались в верхнее ее пространство над топками. Расположенные по возможности равномерно и прослоенные дровами трупы (и дрова) обливались из гидропульта ровной и широкой струей керосина и зажигались

Попытка ДВР получить хотя бы самую незначительную помощь от женевского международного Красного Креста, также потерпела неудачу. С началом эпидемии местный консульский корпус телеграфировал по этому поводу в Женеву, ответ последовал лишь в августе месяце, в очень туманной форме, а именно: что телеграмма в Женеве была получена, и было отдано какое-то распоряжение через японский Красный Крест. Более никаких сведений от Красного Креста не поступало.

Финансирование мероприятий по ликвидации чумы в Приморском крае. Для финансирования мероприятий по борьбе с чумой, в Приморском крае был введен специальный чумной налог. С владельцев всякого рода торговых предприятий и зданий, имеющих промысловые свидетельства I разряда, взималось 100 рублей золотом; по каждому предприятию II разряда — 25 рублей; III разряда — 10 рублей; с нотариусов, биржевых посредников, коммивояжеров — 10 рублей с каждого лица. С владельцев недвижимого имущества бралось 10% от суммы городского оценочного сбора. С рабочих и служащих правительственных и образовательных учреждений — 2% от месячного оклада; с лиц свободных профессий — врачей, поверенных, журналистов и т.п. — по 15 рублей золотом с каждого. Со всех прочих лиц «свободных профессий»: грузчиков, извозчиков, прислуги, чернорабочих — по одному рублю золотом. С лиц, прибывающих в один из пунктов Приморского края, при самом въезде взималось по одному рублю золотом. Разумеется, собранных денег не хватило, поэтому многие противочумные организации пришлось закрывать еще до окончания эпидемии, а с работавшими во время эпидемии медицинскими специалистами рассчитывались еще много месяцев после ее окончания.

Чумная эпидемия в Приморье обошлась в 416 563 руб. золотом, из них 350 тыс. руб. составил казенный отпуск денег с чумным налогом (чумной налог дал всего 204 тыс. руб. вместо планировавшихся 600 тыс. руб). Японским командованием выделено 55 416 руб. Владивостокским городским самоуправлением предоставлено 11 069 руб.

Светлая им память. Всего во время эпидемии легочной чумы во Владивостоке в 1921 г. погибло 8 человек медицинского персонала. Для того чтобы понять, каким образом становится возможным инфицирование медицинского персонала во время эпидемии легочной чумы, рассмотрим каждый случай отдельно.

Первой жертвой чумы стала сестра милосердия чумного госпиталя Софья Михайловна Даниленко (принята на работу в госпиталь 24 марта).

За недостатком сестер ей приходилось работать не только в отделениях, но и принимать доставляемых в госпиталь больных и распределять их. 18 апреля Софья случайно встретила возле изолятора больного легочной чумой китайца и было вынуждена принять его без респиратора. 20 апреля она почувствовала небольшое недомогание, 22-го поднялась температура, появился кашель с мокротой с кровавыми прожилками; 24 апреля она умерла.

95. Погибшие от чумы сестра милосердия Софья Михайловна Даниленко и санитар чумного поезда Василий Григорьевич Хазов

96. Погибшие от чумы фельдшер Николай Ананьевич Козлов (слева) и санитар Филлипп Павлович Гадяцкий

Хазов Василий Григорьевич , санитар эпидемического поезда (поступил на службу в начале мая). За несколько дней до заболевания ему пришлось поднимать труп на Сучанской ветке в противогазе. Однако работать в противогазе он смог не более 5 минут и вынужден был его сбросить, чтобы одеть обыкновенный респиратор. Возможно, что во время смены индивидуальных средств защиты органов дыхания, он заразился чумой. 28 мая у него резко поднялась температура, появилась мокрота с прожилками крови, а 29 мая Хазов умер после почти 12-часовой агонии.

Гадяцкий Филипп Павлович , поступил на работу в чумной госпиталь 18 апреля и в тот же день заразился чумой во время уборки трупов на улице. По словам Гадяцкого, у него были рваные рукавицы, и он считал, что заразился чумой из-за недостаточной дезинфекции рук. Недомогание он почувствовал 22 апреля, температура и кашель с мокротой с кровью у него появились 23 апреля; а 24 апреля Гадяцкий умер.

Козлов Николай Ананьевич , фельдшер изолятора (поступил на службу 17 апреля). При каких обстоятельствах заразился чумой, осталось неизвестно. 14 мая он почувствовал недомогание, 15 мая появился кашель с мокротой, в которой нашли возбудитель чумы; 17 мая он умер.