Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

На разработанную Freud систему наложили отпечаток и другие элементы, о которых мы уже вскользь упомянули выше: нарастающее разочарование в поисках непосредст­венного анатомического коррелята психической деятель­ности (постепенное отрезвление от «мозговой мифологии», по образному выражению Nissl ), неудовлетворенность фор­мализмом традиционной психологии и, напротив, глубокий интерес к незадолго перед тем обнаруженным изменениям психики в условиях гипнотического сна и истерии, свидетелем которых Freud был в клинике Charkot , особая по­пулярность в конце XIX века иррационалистических на­правлений в философии и проблемы «судьбы личности как выражения бессознательных влечений» в художественной литературе и т.п.

Такова была общая обстановка, в которой проходила первая фаза разработки теории психоанализа. Эта обстановка не могла, конечно, не способствовать тому, что даль­нейшее развитие идей Freud пошло не по линии строгого, объективно контролируемого, клинико-психологического или клинико-физиологического изучения во многом инте­ресных исходных фактов, приведенных в «Очерках исте­рии», а по линии создания лишь умозрительных гипотез, с введением множества априорно постулируемых зависи­мостей.

Усложнение первоначальных представлений о патогенезе истерического синдрома было произведено Freud следую­щим образом. Аффективное влечение стало рассматривать­ся как нечто, имеющее свой специфический «энергетиче­ский заряд» («катексис»). Будучи подавленным, влечение, согласно теории психоанализа, не уничтожается, а лишь переходит в особую психическую сферу — сферу «бессо­знательного», где оно удерживается «антикатексическими» силами. Вытесненный аффект стремится, однако, вновь вернуться в сознание и, если он не может преодолеть со­противление «антикатексиса», то пытается добиться этой цели на обходных путях, используя сновидения, обмолвки, описки или провоцируя возникновение символически его замещающего клинического синдрома. Для того чтобы устранить расстройство, вызванное вытесненным аффек­том, надо заставить больного этот аффект осознать. Мето­дами обнаружения того, что было вытеснено (т.е. психо­анализом в узком смысле слова) являются исследование свободных ассоциаций, раскрытие символически выражен­ного скрытого смысла сновидений и расшифровка так на­зываемого «переноса» (особого, постепенно создающегося в процессе психоаналитического лечения и обычно сексу­ально окрашенного отношения больного к лицу, проводя­щему психоанализ).

Главным видом вытесняемых аффектов, по Freud , яв­ляются влечения эротические, причем подчеркивается, что процесс вытеснения наблюдается уже на первых этапах детства, когда формируются начальные представления о «недозволенном». Эта идея развита в работах Freud , по­священных проблемам инфантильной «анальной эротики», «Эдиповского комплекса» (враждебного чувства сына к отцу, за то, что последний мешает безраздельно владеть матерью) и др. Энергия, питающая сексуальность ребенка и взрослого,— это «либидо», важнейший, по Freud , дви­гатель психической жизни, который, с одной стороны, определяет все богатство переживаний, а с другой — пы­тается сорвать запреты, налагаемые социальной средой и моральными установками и в случае невозможности до­биться такого срыва толкает в невроз и истерию.

В дальнейшем этой схеме был придан еще более слож­ный характер. Помимо самоутверждающихся «либидиноз- ных» влечений, для «бессознательного» объявляется ха­рактерной и противоположная разрушительная, агрессив­ная тенденция, «инстинкт смерти». Вся психика превра­щается в своеобразное сочетание трех инстанций: «бессознательного» (вместилище вытесненных аффектив­ных влечений), «подсознательного» (которое выполняет функцию «цензуры», избирательно пропускающей в созна­ние то, что для него более приемлемо), и самого сознания. При этом Freud не устает подчеркивать глубокую зависи­мость сознания от скрытых сил «бессознательного», иллю­зорность какой бы то ни было автономности и императив­ности сознания.

Следующий этап в развитии психоаналитической док­трины связан с постепенным ее превращением из теории преимущественно медицинской и психологической в фило­софскую «метапсихологическую» концепцию, претендую­щую на участие при рассмотрении общих вопросов социо­логии, истории, теории искусства, литературоведения и це­лого ряда других областей теоретического и прикладного знания.

Утверждая, что человеку якобы присущ особый «инстинкт смерти», Freud пришел к заключению о неотвра­тимости войн и общественного насилия; из того, что воспи­тание предполагает торможение инстинктивных влечений (трактуемое Freud как патогенное «вытеснение»), был сде­лан вывод об отрицательном влиянии, оказываемом на психическое здоровье цивилизацией, и высказаны глубоко пессимистические мысли по поводу возможностей и цен­ности дальнейшего общественного прогресса. Самое возник­новение человеческого общества и морали приписывалось не трудовой деятельности, а все тем же эротическим и агрессивным влечениям, которые являются, по Freud , ос­новными двигателями душевной жизни и современных ци­вилизованных людей («эдипов комплекс» и др.) и т.д.

Тенденция объяснять самые различные общественные феномены действием «глубинных» психологических фак­торов привела Freud не только к объявлению всей куль­турной жизни человечества (искусства, науки, различных социальных институтов) выражением преобразованной энергии «либидо», но и к ряду настолько своеобразных построений, что даже у некоторых наиболее ортодоксаль­ных его учеников последние сочувствия не находили (к теории, например, возникновения религии из чувства вины за убийства патриархов рода, совершенные якобы по сексуальным мотивам в первобытном обществе, к теории так называемых унаследованных расовых воспоминаний, к теории, объясняющей преобладающую роль мужчины в современном обществе чувством неполноценности, которое испытывают молодые девушки в связи с отсутствием у них мужских анатомических признаков, и т.д.). Тем не менее этому социологическому аспекту своей теории в последние годы жизни Freud уделял очень много внимания.

Бесспорная внутренняя последовательность идей Фрейда не воспрепятствовала, однако, довольно быстрому идейно­му расслоению теории психоанализа, принявшему особен­но отчетливые формы после смерти ее основателя. В ре­зультате этого процесса оформился ряд течений, образую­щих в совокупности пеструю картину современного неофрейдизма.