Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Вся эта проблема «интуитивного знания» настолько сложна, что многие до последнего времени предпочитали ее обходить. Однако понимание важности этого вопроса, причем не только для теории художественного восприятия, проявлялось во многих пси­хологических и философских течениях, в том числе в полузабы­тых. Э. Ю. Соловьев недавно напомнил, что еще Husserl обращал внимание на тот примечательный психологический факт, что «живое восприятие всегда... содержит... непроизвольное (и часто противоречащее нашему рациональному умыслу) истолкование: непосредственный эмоциональный приговор воспринимаемому. Я вижу лицо... человека, и у меня мгновенно возникает необъяс­нимое отвращение к нему. Мое "первое впечатление" уже содер­жит... какое-то убеждение, родственное логической интуиции по своей стойкости и категоричности... В восприятии оно уже завер­шено, уже имеет определенность личного мотива и не требует никакого развертывания в мысль для того, чтобы превратиться в поступок... Heidegger... называет убеждение, присутствующее в живом восприятии, настроением» [Вопр. филос., 12, 1966, стр. 83].

В подобных истолкованиях отражается понимание широкой представленности того, что мы сейчас называем неосознаваемой переработкой информации. Но очень показательно, что углубить теоретически это понимание ни Husserl, ни возникший в более позднем периоде экзистенциализм с его принципиальным непри­нятием рациональных категорий и экспериментального подхода так и не смогли.

Недавно состоявшийся XVIII Международный психологиче­ский конгресс (Москва, 1966 г.) явился яркой демонстрацией этого сдвига, не лишающего, конечно, психологию самостоятельности, но придающего ей вместе с тем черты «междисциплинарности»— отражения связующей роли, которую она начинает все более ча­сто выполнять в отношении ряда областей знания, имеющих, ка­залось бы, мало общего между собой. В лекции, прочитанной для участников конгресса Piaget, эта тема усиления связующей роли психологии как своеобразно «центральной» науки прозвучала очень отчетливо.

Указание на то, что фрейдизм в некоторых отношениях явился шагом назад по сравнению с трактовками «бессознатель­ного», сформировавшимися в допсихоаналитическом периоде, не исключает того, что в других отношениях представления Freud оказались, наплотив, более глубокими, чем идеи его предшественников (см. §32 и др.).

А если такая установка создалась, то она нередко приобре­тает исключительно высокую терапевтическую эффективность и совершенно независимо от осознания того, что было «вытеснен­ным». На этом вопросе мы подробно остановились в пятой главе.

О значении, которое понятие «неосознаваемые формы высшей нервной деятельности» принимает при его более широком истолковании, см. § 60.

Для того чтобы точно охарактеризовать позицию Fraisse, необходимо указать, что несколько ниже приведенного выше за­мечания он подчеркивает совсем иные тенденции. Он обращает внимание на то, что идеи Freud способствовали созданию мето­дов. ценных для исследования личности (Rorschach; «Thematic Aperception Test», 1935), предоставили проблемы и систему объ­яснений психологическим исследованиям (Mead, Kardiner, Linton), подвергались экспериментальной проверке (Farrel) и сами послу­жили основой для экспериментальных работ (Sears, Gouin-Decarie, Hartmann, Kris и др.). Поэтому Fraisse квалифицирует эти идеи как «основополагающие» и ставшие постепенно более до­ступными научной проверке. Он заканчивает параграф словами Tolman: «Клиницист Freud и экспериментатор Lewin были двумя людьми, память о которых сохранится навсегда, так как благода­ря интуиции, различной у обоих, но дополняющей друг друга, они впервые сделали психологию наукой, применимой как к реальным индивидам, так и к реальным обществам» [146, стр. 85].

Цит. по вступительной статье А. В. Снежневского к кннге Wells «Павлов и Фрейд» (261, стр. 5).

Вестник Академии медицинских наук СССР, 1959, 1, 64—73.

См., например, в работе Freud «По ту сторону принципа удовольствия» аргументы в пользу локализации «системы сознания» в «пограничных» и «облегающих» мозговых структурах, соображения о «незащищенности от раздражений» мозговых образований, воспринимающих внутреннее стимулы и т. п.

См. §33 настоящей книги, данные, относящиеся к теории «установки», и §§115—116, в которых дан ответ на упомянутые выше замечания проф. Musatti.

Canadian Psychiatric Association Journal, 1957, 2, 2.

Изложенные ниже критические замечания по поводу статьи проф. Wittkower ранее не публиковались.

Мы не можем сейчас, учитывая размер и характер настоящей статьи, конкретно аргументировать это общее утверждение и ограничимся лишь упоминанием, что обоснованию этого тезиса посвящено все по существу содержание книги, «Приложением» к которой является настоящая статья.

Мы приводим характеристики, упоминаемые в работах, на которые ссылается проф. Wittkower.

Мы имеем в виду известную павловскую теорию «роковых» физиологических отношений, объясняющую возникновение «логически понятных» расстройств при истерии. Более подробно см. об этом в основном тексте настоящей книги (§113).

Вопросы психологии, 1960, № 3, стр. 149.

Упоминаемая выше статья в «Журнале невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова», 1960, №10, стр. 1382—1384.

Упоминаемая выше статья Smirnoff, стр. 81

Упоминаемая выше статья д-ра Смирнова, стр. 85.

Ф. В. Бассин. Ответ профессору Чезаре Л. Музатти. Вопросы психологии, 1960, № 3, стр. 152.

3. Фрейд. По ту сторону принципа удовольствия. Цит. по: Г. Уэллс. Павлов и Фрейд. М., 1959, стр. 401.

Упоминаемая выше статья Smirnoff, стр. 87.

В более сжатой форме эти же замечания были изложены нами в статье «III Международный конгресс психиатров», опубликованной в «Журнале невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова» (1962, 2, 62).

Очевидное недоразумение. - Ф.Б.

Явное недоразумение. Нами было указано, что создается эта «грозная перспектива» не средством, позволяющим прийти к такому синтезу, а, напротив, «отсутствием указаний на способ, ведущий к подобному синтезу» (см. нашу упомянутую выше ра­боту стр. 80. — Ф.Б.).